Драконья справедливость

После баранины принесли сыр и фрукты, а когда и с ними было покончено, герцог провозгласил два тоста — один в память Акрасия Саффиана, другой — за успешное завершение сессии…

— …которое уже не за горами! — закончил он.

Собравшиеся осушили бокалы, но граф велел их наполнить снова.

— Позвольте выпить за ваше здоровье, милорд.

— Благодарю тебя, Гальба. А теперь я удаляюсь. Почтенная Милия, с вами мы встретимся утром и, надеюсь, еще до завтрака успеем все обсудить. — Герцог встал, знаком повелевая собравшимся оставаться на месте, и пошел через зал, но в дверях обернулся. — Квестор Ренфорд, наш разговор еще не окончен. Торквато назначит вам время.

Он вышел прежде, чем Лайам успел что-то сказать.

Все сидели, словно бы ожидая чего-то. Первым заговорил Грациан.

— Я тоже, пожалуй, пойду. Милия, после вашего свидания с герцогом нам с вами тоже надо бы встретиться, чтобы распланировать день.

Вдова Саффиан кивнула.

— Приходите ко мне завтракать. Там будет и квестор Проун. Квестор Ренфорд и квестор Тассо могут действовать по своему усмотрению. Сложностей в делах, им порученных, мне кажется, нет.

Эдил нахмурился.

— А не лучше ли нам собраться в полном составе? Тассо в эту зиму хорошо поработал и ответит на любые вопросы, да и с квестором Ренфордом мне надо бы перекинуться парочкой слов.

— Я думаю, когда мы закончим, обоих квесторов нетрудно будет сыскать.

— Нельзя ли и мне, госпожа председательница, напроситься к вам в ранние гости? — спросил граф, поигрывая кружевами манжет.

— Мне кажется, у госпожи председательницы имеются основания не расширять круг приглашенных, граф Райс, — быстро проговорил Грациан. — Как я понимаю, разговор пойдет специфический, внятный лишь лицам, имеющим достаточный опыт судейской работы.

Лайаму сделалось любопытно. На его глазах плелась паутина интриги, подоплеки которой он не понимал. И граф, и вдова, и эдил явно пытались соблюсти свои интересы, старательно убеждая друг друга в обратном вежливыми улыбками и показной беспечностью фраз. Вдова Саффиан по каким-то тайным соображениям не желала допустить к обсуждению особо тяжкого случая квестора Ренфорда, пожертвовав в угоду приличиям работягой Тассо. Эдил Грациан не понимал, почему она так поступает, но, пользуясь случаем, выводил вместе с квесторами за скобки и графа, который, наоборот, прилагал все усилия, чтобы остаться в игре. Однако карта щеголя была бита, ибо вдова кивнула, подтверждая слова эдила. Двое ополчились на одного.

Из всего этого вырастало одно огромное «почему». Почему граф так рвется туда, откуда его изгоняют? Почему вдове и эдилу это рвение не по душе? Почему черная дама не приглашает на совещание квестора Ренфорда? Что она хочет от него утаить? Ведь еще пару дней назад она ничего не скрывала и даже собиралась обсудить с квестором Ренфордом подробности этой истории — она доподлинно знала, что Лайам прочел отчет. Кто может добавить к отчету что-нибудь новенькое? Естественно, эдил Грациан. Значит, он может сообщить что-то такое, чего Лайаму слышать нельзя. По крайней мере, вдова так считает. Но сам Грациан Лайама не опасается, ему не угоден лишь граф.

На миг за столом воцарилось молчание. Противоборствующие стороны выжидали. Граф Раис первым поднял руки, сдаваясь.

— Я понимаю, я слишком давлю. Простите мою настойчивость, я всего лишь хочу, чтобы правда восторжествовала.

Грациан дернул головой.