— Не пойдет. Он же спит и видит, как оттянет срок и чистеньким выйдет…
— Пойдет. Камешком поманим. Он знаешь, на чем погорел? Соболей налево сплавлял. Так вот, он сам мне говорил, что соскучился здесь. А ему еще двенадцать годков зону топтать. Короче, тащи бабки и сиди тихо. Самое позднее, уйдем через неделю.
— Долго. Быстрее бы…
— Не получится. Без ружья и жратвы тайгу не пройдешь. За неделю хоть сухарей подсушим.
…Присев на бревно, Гиря достал самодельный плексовый портсигар с ярко намалеванной голой девкой на крышке. Закуривая, подмигнул ей:
— Жди, скоро буду…
Разгоняя дымком назойливо зудевших комаров, исподтишка наблюдал за Губошлепом. Работал тот еле-еле, возможно, из-за недавнего обеда. Впрочем, тут было что-то не так. Был бы он нормальным ложкомоем, пахал бы как миленький, несмотря на обед. Явно "рабы" за него норму отрабатывают. Гиря давно приметил его, и все ловил момент, как бы наверняка содрать с него хороший куш. Но случая не представлялось, осторожный щенок! И теперь придется брать его на арапа.
Губошлеп бросил лом и поплелся прочь от плюющейся опилками пилорамы. Лом тут же подхватил неприметный мужичок, и как ни в чем не бывало, принялся выполнять работу Губошлепа. По блуждающему взгляду Губошлепа, Гиря тут же догадался, что он пошел искать местечко, куда бы завалиться вздремнуть. Чуть заметным движением пальца Гиря поманил его к себе, и когда Губошлеп с готовностью подбежал, подвинулся, пригласил:
— Садись. Поговорим… Скучно что-то…
Гиря отметил, что, усаживаясь, Губошлеп достал пачку каких-то иностранных сигарет, голубоватых, длинных и тонких, с маленькими звездочками у фильтра. Впрочем, Гиря давно уже на воле не был, возможно, что такие сигареты уже продаются в каждом киоске.
— Что, собрался вздремнуть чуток после обеда?
— Да нет, живот что-то схватило…
— Живот, значит… Ну-ну… — тон Гири был благодушен и даже ласков. — А ведь ты каждый день после обеда дрыхнешь, или в траве, или в кочегарке. А как же норма? Выработка?
— Так, это… Нагоню! — Губошлеп нервно затянулся.
Гиря видел, что он растерялся, даже не сообразил, что может схватиться за живот, сделать вид, будто стало невмоготу, и смыться в сортир. И Гиря продолжал, развивая успех:
— И сигаретки дорогие смалишь… Может, поделишься?..
— А как же, конечно! — Губошлеп засуетился, достал початую пачку. — Бери! Вечером еще принесу.
— У тебя, пацан, бабки водятся, а делиться не хочешь… Почему? — все тем же благодушным тоном продолжал Гиря, забирая сигареты.
— Какие бабки?!. Из дому посылки присылают…
— Ты, пацан! — резко, будто выплюнул, выговорил Гиря, но тут же, будто переключателем щелкнул, вернулся к прежнему благодушно-ласковому тону. — Купи попугая, отрежь ему голову, и пудри ему мозги…
ebooksa