Казалось, что ее шепот полностью заполнил собой всю зону для заключенных.
— Так чего же вы ждете?
Его неожиданный смех стер улыбку с ее лица. Возможно, Дивейн и акула, но не дурак.
— Я наслышан об этих ваших особых талантах, маленькая плутовка. Так что, думаю, я должен буду отклонить ваше предложение.
У него было запланировано что-то другое, и Элиза была уверена, что в планы эти входило использование скальпеля и набора других инструментов, которые сейчас лежали перед ним на подносе.
Дивейн развернул сверток, находившийся рядом с другими приспособлениями; ее собственный второй пистолет с отделкой из
— Целый арсенал благовоспитанной леди, — он издал тихий презрительный смешок, — из Новой Зеландии.
— Я люблю шагать впереди моды, — ответила Элиза, которой до боли хотелось, чтобы в руке ее оказался хотя бы один из этих предметов. — Если вы не в курсе, как все это работает, я с большим удовольствием вам это продемонстрирую.
Дивейн ухмыльнулся.
— О, я в этом не сомневаюсь, но с сожалением снова вынужден отклонить ваше предложение.
Хотя Элиза продолжала храбриться, маска беззаботности постепенно начала сползать, и внутри появилась дрожь, связанная с давними воспоминаниями. Несколько кошмарных недель она провела в подвалах кайзера, в излюбленном месте пыток местного палача. Тогда они не сломали ее, однако это был далеко не тот опыт, к которому ей хотелось бы возвращаться. Но когда Дивейн внимательно рассматривал свой инвентарь, все эти страхи с ужасающей четкостью вновь нахлынули на нее.
Однако Дивейн, в отличие от человека кайзера, не был профессионалом. «Это чисто личное, Элиза», — заверила она себя.
— Итак, я полагаю, дальше все будет происходить так: сначала — пытки, потом — немного некрофилии, чтобы я, не дай бог, не выявила ваших проблем...
Оскорбления ее оборвались, когда она заметила в его глазах опасный огонек — это была не злость, а распутная похоть. Она опустила глаза и поняла, что, пока они разговаривали, напряжение в его брюках только возросло.
— Господи, — выпалила она, — так вам это нравится? Вы сами
Дивейн издал какой-то сдавленный вздох, как будто она разоблачила его.
Внезапно Элиза оказалась лицом к лицу с опасной дилеммой: если она сдастся, он этим просто воспользуется, но если будет сопротивляться, то лишь доставит ему радость. «Просто замечательно, ну и выбор, черт побери», — подумала она.
Нет, мама воспитала ее далеко не застенчивой скромницей, а перед этим извращенцем-англичанином Элиза должна будет защитить честь и достоинство Новой Зеландии и всех ее женщин — ни одна из которых особой кротостью не отличалась. Жертвой она не будет, как не станет и потакать больным фантазиям своего противника. Ни один мужчина не возьмет над ней верх.
Дивейн, должно быть, уловил это изменение в ее взгляде. Он поднял второй ее пистолет с
И даже в этот момент Элиза с трепетом относилась к своему вооружению. Будь она проклята, если ей придется принять пулю из собственного пистолета.