Флэшбэк

Парень фыркнул.

— Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю, старик.

Я не обратил внимания на грубость. Что-то во мне шевельнулось. Эти зашифрованные страницы могли содержать послание ко мне. Мы с Дарой любили переписываться при помощи шифра, когда она была маленькой. Это раздражало Кэрол, но мы все равно продолжали — даже после того, как Кэрол заболела.

— Может быть, мне удалось бы…

Но в моем голосе слишком явно слышалось нетерпение. Вэл натянул одеяло повыше и отодвинулся от меня на край кушетки, снова показав мне спину.

— Я знаю, какими словами мама пользовалась для такого шифра. Ни одно не подошло. И потом, это неважно, старик. Нас могут прикончить завтра в каньоне. Это все фуфло. Все неважно.

Такой неожиданный переход на жаргон был пародией на полицейский язык отца, хотя Ник Боттом так не говорил. Меня подмывало сказать Вэлу вслух то, что я думаю: «Вранье это все, ты, маленький подленький хам». Но я сдержался. А спустя какое-то время тихо сказал:

— «Кэр». Усеченное «Кэрол». Имя ее матери. Может, это оно?

Голос Вэла и в самом деле звучал сонно, когда он, едва ворочая языком, ответил в последний раз:

— Не-а. Я пробовал. Я тебе говорил… Я перепробовал все долбаные слова из трех букв, которые могли хоть что-то значить для нее. Текст… остается… зашифрованным. Ложись… спать, Леонард. Нужно завтра встать пораньше, чтобы нас подстрелили. Дай мне уснуть наконец, бога ради.

Я дал ему уснуть.

Пролежав так около часа и глядя на холодные звезды пустыни, я беззвучно сел. Мои глаза привыкли к темноте, и я увидел телефон, торчащий из кармана Вэла. Тот издавал громкий храп — я никогда не слышал, чтобы он храпел так громко.

Я знал слово из трех букв. Я был в этом уверен.

Я потянулся было к телефону, но замер. Я хочу, если получится, попробовать этот вариант с разрешения Вэла и вместе с ним увидеть, как зашифрованные страницы дневника Дары на наших глазах превращаются в обычный текст.

Если получится. Если не получится, то я в ближайшее время заберу у него телефон и прочту эти страницы сам. Почему-то я был убежден, что последнее секретное послание Дары важнее, чем чувства хамоватого шестнадцатилетки.

Я написал это в тетрадке с моим дневником, спрятав ее так, чтобы Вэл не нашел, — и теперь ложусь спать, думая о моей дочери и о том, почему она выбрала это слово из трех букв. Уверен, что это и есть ключ к ее последним словам.

1.11

К северу от Лас-Вегаса, Нью-Мексико

15 сентября, среда

Противотанковый снаряд попал в «лендкрузер-ошкош» Ника и Сато, частично пробил осмотическую панель оружейной башни, обезглавил стрелка Джо направленным всплеском огненной плазмы, за микросекунду воспламенил остальное тело ниндзя и мгновенно перетек внутрь, словно сверхзвуковая волна горячей лавы, испаряющей все, что не может поджечь.