Даже люди сделались другими. Их жизнь текла монотонно и однообразно, исключая всякие неожиданности и потрясения. Мир был настолько ошарашен землетрясением, что теперь пытался застраховаться от любых неприятностей. Самые сложные и опасные работы доверялись только роботам. Впрочем, потом роботам стали доверять и менее сложные и опасные работы, и люди, сами того не замечая, превратились в их заложников. Каждый их поступок проверялся на целесообразность, и человеческий мозг со временем так адаптировался к внешним условиям, что постепенно начал превращать и самого человека в робота – никаких лишних эмоций, никаких переживаний. Он заставлял людей думать практично и трезво, подчиняясь бесчисленным законам и инструкциям, которые неустанно выдавали компьютеры.
Спаркслин все это видел и чувствовал, и ему было здесь тоскливо и одиноко.
Единственным человеком, к которому Джона тянуло, была Трей. И дело не только в том, что она была красивой женщиной. Трей больше других, даже больше его друга Заклина, напоминала ему о той далекой жизни, из которой он был так неожиданно и насильно вырван. В этой женщине удивительным образом уживались и тонкий ум и безрассудство, и нежность и обидчивость, и хитрость и наивность.
Спаркслин выбрался из машины и направился вслед за Трей. Он вскинул голову вверх и спросил:
– Слушай, а у вас лифты никогда не ломаются?
– Никогда, – улыбнулась Трей.
– Прекрасно, – Спаркслин остался очень доволен ее ответом.
Квартира Трей находилась на двадцать пятом этаже.
– Конечно, если какому-нибудь умнику не придет в голову разморозить еще одного преступника, который превратит весь город в развалины.
– Можешь спать спокойно: размораживать уже никого не придется. Можно только вытащить их останки из-под обломков.
– Ах да, я забыла.
– Говоря о преступнике, ты кого имела в виду, меня? – снова спросил Спаркслин.
– Да нет, что ты. Ты ведь полицейский и, кстати, довольно неплохой.
– Спасибо.
Дверь лифта распахнулась, и они вошли внутрь. Трей нажала кнопку, на которой высвечивалась цифра 25, и ровно через 25 секунд они были на нужном этаже.
Трей достала из кармана куртки золотую пластинку и сунула ее в небольшое отверстие в двери. Из динамика на стене послышалась приятная мелодия, и дверь тут же сама отворилась.
– Кстати, – осторожно спросил Спаркслин, когда они вошли в квартиру, – что вы дальше собираетесь со мной делать?
– Не знаю, – пожала плечами Трей.
– Филлипс грозился, что меня убьют.
– Чушь. Это противоречит нашим законам. Не знаю, может, Тейер и будет настаивать, чтобы тебя поместили обратно в криогенную ванну…