– Но ведь никаких криогенных ванн больше нет. Ты же сама слышала взрывы, – закричал Спаркслин.
– Действительно, – согласилась Трей, – Хотя, знаешь… У нас ведь есть целый завод, который изготавливает криогенный раствор… Да ты не беспокойся, я думаю, до этого не дойдет. Разве что, посидишь несколько лет в обычной тюрьме.
– В обычной тюрьме?
– Да. С телевизором, сауной, спортивным залом.
– А кто у вас сидит в тюрьме?
– Да разные люди. А два года назад посадили человека, который совершил самое большое преступление за последние пять лет, – вздохнула Трей.
– И что же он такое сделал? – со скрытой насмешкой спросил Джон.
– Занимался изготовлением фальшивых лицензий на пользование нецензурными словами.
– Что ты говоришь?!
– Серьезно.
Спаркслин не выдержал и громко рассмеялся.
– Ты чего? – не поняла Трей.
– Ну и проблемы у вас!
– Завидуешь?
– Нисколько.
– Почему?
– Да какие-то вы все заторможенные, будто кто-то все время идет за вами следом и бьет мешком по голове. Так нельзя, этак нельзя. Хотя есть исключения. Только для некоторых. Для избранных. В прошлом веке было такое государство – Советский Союз. Они тоже хотели сделать все для всех. А получилось ничто ни для кого. Только все для избранных.
– Я политикой не занимаюсь.
– Это не политика, это здравый смысл.
– А мне здравый смысл подсказывает, что сейчас неплохо было бы чего-нибудь съесть.