Спаркслин тут же вспомнил свое недавнее посещение кафе, и ему чуть не сделалось плохо.
– А у тебя дома что, то же, что и в кафе?
Трей засмеялась и, ничего не ответив, скрылась на кухне. Через пару минут она появилась снова, толкая перед собой обеденный столик с несколькими блюдами.
Спаркслин глянул на него и чуть не потерял сознание: на тарелках лежали его любимые биточки по-шведски, цыпленок, тушеный с грибами по-английски, пудинг. Вдобавок ко всему посреди стола гордо возвышалась бутылка виски.
– С ума можно сойти! – восхищенно сказал Спаркслин и несколько раз сглотнул слюну.
– Это любимые блюда моей матери, – словно извиняясь за то, что не принесла вместо всего этого вареную колбасу, сказала Трей.
– О, не сомневайся, я их в свое время любил не меньше твоей матери, – воскликнул Спаркслин и, не дожидаясь приглашения, принялся за еду.
– А ты что же, так и будешь на меня смотреть? – спросил он через некоторое время, заметив, что Трей даже не притронулась ни к одному блюду.
– Нет ничего забавнее и милее голодного мужчины за обеденным столом.
– Потерпи немного, я тебе докажу, что самую лучшую сторону любого мужчины ты еще не видела.
Через десять минут с едой и выпивкой было покончено. Виски Трей только пригубила, а Спаркслин с удовольствием опрокинул два стакана.
– Может, посмотрим телевизор? – спросила Трей, убрав столик обратно на кухню.
– В прошлый раз ты была значительно смелее, – заметил Джон.
– Но, насколько я помню, тебе самому не понравилось заниматься сексом.
– И это ты называешь сексом?
– Конечно.
– Нет, сегодня мы будем заниматься сексом по моей программе, – уверенно сказал Спаркслин, подхватил Трей и понес ее на диван.
– Но ведь… – попыталась что-то произнести девушка, но не успела: губы Джона крепко прижались к ее губам.
Конечно, это было негигиенично, но чертовски приятно, и Трей, побарабанив несколько секунд кулаком по спине Спаркслина, успокоилась.
Через минуту он отпустил ее и принялся неторопливо расстегивать свою рубашку.