Смерть по почте

— Прошу вас, зовите меня Хилари, — сказало оно, схватив мою руку и довольно крепко сжав ее. — Все меня так зовут. Я не вижу нужды в церемониях.

— Что ж, как скажете, — сказал я. — Хилари так Хилари. А я Саймон. — Я постарался не слишком откровенно разглядывать его в поисках явных признаков пола. Грудь вроде не выпирает, тщательно подогнанные штаны не оставляют шанса разглядеть ничего и там, даже шея скрыта высоким воротником, так что не определить, есть ли кадык или нет.

Хилари указало на ближайший диван:

— Прошу вас. Почему бы вам не присесть? Эверард и Саманта подойдут с минуту на минуту. Не желаете выпить чего-нибудь?

Мы с Джейн заказали по стаканчику джина с тоником и удобно расположились на диване.

Спустя какое-то время двери гостиной распахнулись и вошла Саманта Стивенс, за которой следовал мужчина на костылях. За последним по пятам шел огромный, уродливого вида чёловек в черном костюме, который смотрел на человека с костылями так, словно готов был в любой момент подхватить его и нести на руках, случись такая необходимость.

Человек на костылях, надо полагать, был Эверард Стивенс. Его жена, облаченная в элегантные шелка ледяного голубого цвета, украшенные бриллиантами, представила нас.

— Эверард, позволь представить тебе доктора Керби-Джонса, это он написал ту биографию, которой ты так восторгался.

— Да, я знаю, — довольно раздражительно ответил своей жене Эверард Стивенс. — Я ведь ногу сломал, а не мозги.

Саманта Стивенс сделала вид, что не заметила тон мужа, и тихо поприветствовала Джейн, после чего они разговорились, оставив меня полностью на попечение хозяина замка. Эверард долго тряс мою руку, затем хлопнул по спине и толкнул в одно из стоявших поблизости кресел.

— Вы уж извините, что скачу вокруг, как черт знает кто, но я сломал ногу, когда катался на лыжах в Швейцарии, и только недавно оправился и начал вставать.

— Не стоит извиняться передо мной, — заверил я его, устроившись в кресле. Я посмотрел на него повнимательнее.

Эверарду Стивенсу было под семьдесят, определенно он был старше своей жены, но вот насколько старше, знал только ее пластический хирург. Лицо мистера Стивенса было из тех, что с годами становятся только привлекательнее, а огонь в цепком взгляде выдавал в нем бизнесмена. Даже несмотря на костыли, он производил впечатление человека в хорошей физической форме. Что же до его телохранителя, которого коротко представили как Паркер, то он оставался в тени, но всегда был начеку. Он был готов к прыжку в любую секунду. Если мне когда-нибудь понадобится телохранитель, то я буду искать именно такого парня, как Паркер. Он был достаточно большим и, можно было не сомневаться, достаточно сильным, чтобы устранить любое препятствие на пути хозяина. Даже если речь зайдет об убийстве. Он выглядел вполне подходяще и для такой миссии.

Например, ему нипочем было бы избавиться от надоедливой почтальонши. Мысли мои неизбежно переключились на убиенную Эбигейл Уинтертон. Если она перебежала дорожку Эверарду Стивенсу, то ему нужно было лишь натравить на нее Паркера. Легким движением руки тот мог бы свернуть ей шею.

Но я снова бегу впереди саней. У меня нет ни доказательств, ни возможного мотива. Мистеру Стивенсу не нужна была смерть Эбигейл Уинтертон. Во всяком случае, я не знал ни одной причины. Насколько я знаю, все было как раз наоборот.

Мы с мистером Стивенсом поболтали еще несколько минут о моей работе, затем поговорили о моих первых впечатлениях от Снаппертон-Мамсли. Когда мы пошли обедать, это все еще была насущная тема для беседы. Столовая оказалась огромным залом, в котором эхом разносились наши шаги. В одном конце находился камин, достаточно большой, чтобы зажарить пару диких кабанчиков.

За столом я обнаружил, что никакого разговора не будет, а будут ораторские речи главы дома. Он брался рассуждать на любые темы, делая паузы лишь для того, чтобы вздохнуть и иногда выслушать воодушевленные реплики жены, управляющего и телохранителя. Я не совсем понял, зачем нас с Джейн пригласили, потому что на протяжении всего ужина, если не считать момента нашего знакомства, он ни разу не упомянул ни мои биографии, ни меня вообще, хоть я и надеялся на это. Я сидел и откровенно скучал, пока наконец мне не представилась возможность самому блеснуть красноречием, когда неожиданно затянулась пауза.

— Не знаю, как вас, а меня шокировало убийство в Снаппертон-Мамсли. Что вы скажете на этот счет? — спросил я, сияя и разглядывая лица хозяев дома.

Саманта Стивенс слегка улыбнулась, в то время как Эверард Стивенс оказался в настолько затруднительном положении, что у него даже челюсть отвисла.

— Я, признаться, не очень хорошо знал бедную мисс Эбигейл Уинтертон, — продолжил я, наслаждаясь выражением лица мистера Стивенса. Похоже, его вообще коробило слышать чей-то голос, кроме собственного. — И я ума не приложу, за что ее можно было так ненавидеть, чтобы решиться на убийство? Как вы считаете, миссис Стивенс?