Наследники Стоунхенджа

— Их не так легко прочитать. Подождите, я лучше покажу.

Пройдя в потайную комнату, он выбрал один из расшифрованных дневников. Вернулся, немного запыхавшись, и протянул том Меган.

— Что это за язык? — Она отодвинула текст на расстояние вытянутой руки, словно это могло помочь.

— Шифр, — пояснил он. — Отец все дневники писал шифром. Изобрел его, когда я был маленьким, чтобы помочь мне учить греческий.

Она прищурилась на открытую страницу.

— Это греческий?

— Вообще-то, нет. Алфавит греческий, но в обратном порядке. Каждой букве соответствует английский эквивалент: омега обозначает А и так далее. — Потянувшись за ручкой, он на полях старой газеты написал слово греческими буквами и подал Меган. — Как вы думаете, что это значит?

— Меган Беккер.

— Как вы поняли? — поразился он. — С первого взгляда!

Она улыбнулась:

— Что еще вы могли написать? Вы стремитесь меня заинтересовать, вызвать внутреннее желание понять шифр. Значит, вы должны были написать что-то лично обо мне, а что вы обо мне знаете, кроме имени? — Она перевернула страницу журнала. — Зачем ваш отец это делал? Зачем было писать шифром, понятным только ему и вам?

Гидеон сам мог только гадать.

— Чтобы никто не понял?

Она взвесила в уме такую возможность.

— Дневник пишут, чтобы кто-нибудь когда-нибудь его прочитал. Люди думают иначе, но это правда. Если ваш отец писал о чем-то важном, значит, он хотел, чтобы вы поняли и что-то с этим сделали. Что-то, что, по его мнению, могли сделать только вы. Возможно, он хотел, чтобы вы перевели и опубликовали?

Гидеон подозревал, что меньше всего Натаниэль желал бы публичности. Но ее слова задели какой-то нерв.

— Вы думаете, он хотел, чтобы я все это одобрил? Принял участие?

— Не знаю. О чем «этом» вы говорите? Расскажите-ка нам подробнее!

На протяжении следующих двух часов Гидеон честно пытался. Читал им наиболее важные отрывки из того, что успел перевести, — о Последователях Святых, о силе Камней, об их роли для всеисцеляющих богов. Он даже упомянул некоторые подробности, связанные со смертью матери, ее смертельной болезнью и страхом отца, что сын мог ее унаследовать.

Меган не знала, как выразить свои мысли, не оскорбив его.