Меган смотрела в окно на проносящиеся мимо зеленые пятна.
— Ну, мы уже далеко за пределами.
Они свернули на территорию Даунтси. Здесь на ста акрах отдельного участка на севере Солсберийской равнины стояла школа. Зданию насчитывалось пятьсот лет.
— Его зовут Ли Джонс, — объяснял Джимми, паркуя машину рядом с выстроившимися у края спортивного поля автомобилями родителей. — Он работал в охране Стоунхенджа с Шоном Граббом — тем, что утонул в Бате.
— И что, он только сегодня объявился?
— Нет, я его только сегодня утром разыскал. Выкопал его среди досье охранного бюро и застал парня дома.
Через несколько минут невдалеке остановилась старенькая «Хонда».
— Вот и наш парень, — сказал Джимми. — Остальное пусть расскажет сам. — Он выскользнул из-за руля и пошел по стоянке.
Меган следила за ним с пассажирского места и оценивала появившегося из машины Джонса. Нечистая кожа, лет двадцати с небольшим, высокий и тощий, сутулится. Застенчивый. Не из тех, кто легко заводит друзей. Возможно, одиночка. Живет сам по себе, плохо питается и не завел подружки.
Джимми открыл для Джонса заднюю дверь, вернулся за руль и оттуда представил:
— Ли, это моя начальница, детектив-инспектор Беккер. Расскажи ей, что рассказывал мне, и не крути.
Парень уставился на Меган, словно боялся, что она его съест.
— Давай, я не кусаюсь, — поторопила она.
— Вы подумаете, что я сумасшедший.
— А ты меня испытай.
— Я работаю, то есть работал, с Шоном Граббом. Он был добрый парень. Вроде как взял меня под крылышко, когда я здесь появился. Вроде как выделял меня. Нашел мне работу, помог привести голову в порядок и отделаться от зелья, на котором я сидел. Вы ведь знаете, что с Шоном, да?
Меган кивнула. Джонс повесил голову.
— Он был хороший. Друг.
Джимми поторопил:
— Расскажи, что ты говорил о культе и Стоунхендже.