Дейн едва не качался.
— Как ты понял, что записка от него?
— По содержанию. Никто не знал, что мы встречались.
— Зачем?
— Он хотел, чтобы я на него работал. Я отказался. Я — человек кракена. Никогда не занимался этим за деньги. Он понял. — Дейн не переставая качал головой. — Боже мой.
— Чего он хочет?
— Не знаю.
— Пойдешь?
— Черт, да, мы туда пойдем. Конечно пойдем, черт возьми! Нам надо выяснить, что происходит. Где он был и…
— Что, если это он его забрал. — Когда Билли это сказал, Дейн снова на него уставился. — Ну? Что, если он забрал кракена?
— Не может быть…
— Как «не может быть»? Почему не может?
— Ладно. Мы все узнаем, верно?
Глава 36
Повсюду были пикеты — пикеты насекомых, пикеты птиц, пикеты слегка оживленной грязи. Кое-где ходили по кругу бастующие коты и собаки, устраивались тайные кукольные пикеты — вроде неряшливых неподвижных пикников; протестовали и марионетки во плоти, напоминавшие людей, а кое-кто из них некогда и был человеком.
Не все фамильяры имели телесное воплощение. Но даже те магические помощники, которые сторонились любой телесности, тоже бастовали. Так что — пикеты во внеземелье. Сгусток рассерженных векторов, пятно в воздухе, зеленоватое, как окись меди, возбуждаемый параметр. В том не очень сложном пространстве-времени, где обитают люди, эти пикеты по большей части вообще не были видны. Иногда они ощущались как тепло, или как полупрозрачный комок гусеничных нитей, свисающих с дерева, или как чувство вины.
В районе Спиталфилдз, где здания банков, подобно вульгарной магме, переливались на остатки рынка, группа рассерженных подпрограмм устроила подобие хоровода среди бурных колебаний эфира. Компьютеры в смежных зданиях давно уже обладали самосознанием и кое-какой оригинальностью, научились в интернете магии и, сочетая некромантию с Юниксом, создали и запустили в Сеть маленьких цифровых дьяволов, чтобы торговаться с серверами.
СМП провел среди этих электронных мыслящих существ организационную работу, и те, к огорчению главных компьютеров, забастовали, заблокировав местный эфир громогласными воплями. Но пока э-духи бесновались и ворчали, они стали замечать чей-то говор, не их собственный. Они «слышали», своим аналогом слуха, фразы, которые на треть были бессмысленны, а на две трети состояли из угроз.