Кракен

На безопасном удалении, но все же пугающе близко к котам, расположились три голубя. Они с важным видом вышагивали по своему собственному кругу. Маршруты двух групп едва не пересекались.

— Можете в такое поверить? — сказала одна девушка, улыбаясь по-дурацки одетому Билли. — Видели когда-нибудь таких паинек? Люблю котов.

Полюбовавшись минуту-другую забавным зрелищем, большинство студентов прошли мимо котов в библиотеку. Однако в толпе имелись немногие, смотревшие на происходящее не со смехом, но с ужасом. Никто из них входить не стал. Они не пересекли тех линий, по которым шествовали голуби и коты. Было очень рано, и эти люди только что пришли — но при виде маленького представления предпочли ретироваться.

— Что здесь такое? — спросил Билли.

Дейн направился к центру внешнего двора, где в ожидании застыла гигантская фигура. Ему было не по себе на открытом пространстве. Он постоянно озирался, ежился и храбрился, ведя Билли к двадцатифутовой статуе Ньютона. Воображаемый ученый ссутулился, разглядывая землю и измеряя ее циркулем. Это представлялось громадным недоразумением — экстатически-сердитое ворчание на близорукость, обозначенное Блейком, Паолоцци ошибочно воспринял как нечто величественное и властное.

Рядом со статуей стоял крупный мужчина в пуховике, потрепанной шляпе и очках. В руках у него был пластиковый пакет. Казалось, он что-то сам себе бормочет.

— Дейн, — сказал кто-то.

Билли обернулся, но не увидел никого в пределах слышимости. Тип в шляпе осторожно помахал Дейну. Пакет был полон номеров левой газеты.

— Мартин, — сказал Дейн. — Вати. — Он кивнул и мужчине, и статуе. — Вати, мне нужна твоя помощь…

— Заткнись, — произнес чей-то голос; Дейн, явно шокированный, подался назад. — Побеседуем через минуту.

Он говорил шепотом и с удивительным акцентом: что-то среднее между лондонским и очень странным, ниоткудашным. Металлический шепот. Билли понял, что это статуя.

— Э-э, ладно, — сказал тип с газетами. — Вам есть чем заняться, а я ухожу. Увидимся в среду.

— Хорошо, — сказала статуя. Ее губы не шевелились. Она вообще не двигалась — как-никак статуя, — но шепот исходил из ее рта размером с дуло. — Передавай ей привет.

— Хорошо, — сказал ее собеседник. — Позже. Удачи. И сплоченности им. — Он глянул на котов, прощально кивнул Дейну, потом и Билли и оставил одну газету между ступней Исаака Ньютона.

Дейн и Билли стояли рядом. Статуя по-прежнему грузно сидела.

— Ты пришел ко мне? — вопросила она. — Ко мне? Наглости, Дейн, тебе не занимать.

Дейн помотал головой.

— Тут такое творится… — негромко сказал он. — Ты слышал…

— По-моему, я ошибся, — проговорил голос. — Мне передавали, а я отвечал — нет, это невозможно, Дейн такого не сделает, никогда так не поступит. Я отправил к тебе пару наблюдателей, чтобы снять тебя с крючка. Понимаешь? Как долго я тебя знаю, Дейн? Я не могу тебе верить.

— Вати, — сказал Дейн очень жалобно. Раньше Билли не замечал за ним такого тона. Даже в споре с тевтексом, своим папой, Дейн вел себя грубовато. Теперь же он лебезил. — Прошу тебя, Вати, поверь мне. У меня не было времени. Пожалуйста, выслушай меня.