Кракен

— Да что же, съел его, и все, честное слово! Но давайте-ка посмотрим, с кем это вы болтали…

Мужчина лизнул воздух перед ее лицом. Мардж отпрянула и завопила, но его язык так и не коснулся ее. Незнакомец почмокал. Ни во рту, ни в руке его не было сигареты, но он выпустил еще одну струю дыма.

— Помогите! — крикнула Мардж. Прохожие нерешительно глядели на нее.

— Видишь, найти тебя совсем просто, потому что от Леона-батона сюда ведет густой-густой след, и я думаю… — Он лизнул воздух раз, другой. — Не так много, Сабби. Говори-ка правду, цыпочка, где старина Билли?

— С вами все хорошо, милая? Помощь не требуется? — К ним приблизился крупный молодой человек со сжатыми кулаками, готовый к драке; позади маячил его друг, тоже в бойцовской стойке.

— Ежели вы еще заговорите, — сказал невзрачный тип, не смотря на него и не отводя взгляда от Мардж, — или подойдете ближе, мы с моим парнишкой отправим вас в плаванье, и вам оно совсем не понравится. Подгоним вам платьице из тафты, такое длинное, белое. Поняли? Если вы заговорите, мы испечем вам, бог свидетель, самый поганый пирожок на свете. — Он понизил голос до шепота, но потенциальные избавители все слышали. Затем незнакомец повернулся и уставился на них. — У, он серьезно, он серьезно, одолеем, мальчишку, старый хлюпик мой, на счет три, только он, должно быть, вправду вроде ушлый и так далее. Хотите пирожок? — Он издал неприятный смешок, с примесью глотательных звуков. — Еще шажок. Еще шажок.

Последние слова он не проговорил, а выдохнул. Птицы по-прежнему кричали, машины жаловались друг на друга, в нескольких метрах от них люди разговаривали так, как разговаривают везде, — но то место, где стояла Мардж, было пронизано холодом и ужасом. Двое парней заерзали под взглядом Госса. Мгновение — и они отступили. «Нет!» — с ужасом воскликнула Мардж. Парни не ушли, только наблюдали с расстояния в несколько футов, словно были покараны за утрату самообладания и осуждены стать зрителями.

— Простите, что я ненадолго прервался…

И Госс снова начал лизать воздух вокруг нее. Мардж была зажата между двумя этими типами так же надежно, как если бы они к ней прижимались.

— Что ж, ладно, — сказал наконец Госс, распрямляясь. — Не нахожу никакого привкуса. — Он пожал плечами, обращаясь к своему компаньону, тот сделал то же самое. — Вроде ничего нет, Сабби.

И оба шагнули назад.

— Просим прощения за беспокойство, — извинился Госс перед Мардж. — Просто решили проверить, знаешь ты чего или нет. — Она отступала. Госс следовал за ней, но теперь уже не вплотную. Мардж пыталась дышать. — Мы так хотим выяснить, чем занят малыш Билли, мы думали, он все знает, а потом подумали, что ничего, а потом он вот так пропал, и мы снова подумали, он таки все знает. Но чтоб мне треснуть, если мы можем его найти. А это значит, — он поелозил языком в воздухе, — что у него имеются свои пути-способы не оставлять вкусового следа. Нам стало интересно, не говорили ли вы друг с дружкой. Хотели узнать, не сотворили ли вы какой магической мудрости-хитрости-пакости-подлости. Я попробовал — нет, не сотворили.

Мардж дышала, содрогаясь всем телом.

— Что ж, иди теперь куда хочешь, а мы пойдем своей дорогой. Забудь, что вообще нас видела. Никогда этого не было. Совет для умных. Да, если Билли вдруг звякнет, дайте нам знать, хорошо? Преогромное спасибо, очень вам признательны. Если он позвонит, а вы не дадите нам знать, я убью вас ножиком или чем еще. Договорились? Пока.

И лишь когда мужчина и мальчик дефилирующим шагом, только так и можно сказать, двинулись восвояси, прохожие, не дожидаясь, пока они свернут за угол и пропадут из виду, бросились к Мардж — включая тех двоих, что прервали свою спасательную операцию, стоявших с пристыженным, но прежде всего напуганным видом, — и стали спрашивать у нее, все ли в порядке.

Пронзаемая адреналином, Мардж дрожала и обронила несколько послестрессовых слезинок, испытывая ярость ко всем, кто там был. Никто ей не помог. Но, вспомнив Госса и Сабби, Мардж призналась себе, что не может осуждать прохожих.

Глава 28

Делегация жирных жуков направлялась из Пимлико в ислингтонскую мастерскую, шествуя по верхам стен и под тротуарами. Это были маленькие рабы, экспериментальные вещицы, наделенные временными силами, чтобы помочь одному ученому написать исчерпывающий труд об одной из школ магии, «Энтомономикон». Работу пришлось приостановить: насекомые, по отдельности совершенно тупые, но работавшие как мозг под воздействием объединяющего поля, сейчас бастовали.

Там, где они ползли, в воздухе над муниципалитетом кружили птицы. Эта невероятная стая — сова, несколько голубей, две неприрученные кореллы-нимфы — сплошь состояла из фамильяров, достаточно высокопоставленных, чтобы перенять некоторую порцию авторитета от своих хозяев и хозяек. Они устроили протест там, где работали самые жестокие эксплуататоры из числа колдунов, а теперь боролись с дурно обученными куклами-штрейкбрехерами.

Идея состояла в том, чтобы под руководством активиста СМП отряд жесткокрылых превратился в летающий пикет, присоединившись к птицам в их воздушном круговороте. Акция проводилась в ответ на птичий пикет сочувствия, устроенный рядом с рабочими местами жуков на прошлой неделе. Он стал наглядным символом солидарности: несколько сильнейших магических помощников города выступили бок о бок со слабейшими, хищные пернатые образовали единый хор с теми, кто обычно становился их добычей.