Кракен

— Адлер был заодно с Тату?

— Нет, он на них стучал. Вместе с парочкой других персонажей: шикарная девка — ее, кажется, звали Бёрн — и старый хрыч Гризамент, уже больной. Вот почему там отиралась Бёрн. Они сливали информацию на Тату. На тот момент он стал Тату совсем недавно, и об этом впрямую не говорили, но намекали, что это дело рук Гриза. Все меняется, верно?

— Что вы имеете в виду? — спросил Варди.

— Ну, друзья у нас то одни, то другие, да? Теперь все изменилось. Гризамент откинул копыта, а рядом с Тату все мы ходим осторожнее.

— В самом деле? — сказала Коллингсвуд, протягивая ему сигарету.

— Ну… — Дариус огляделся по сторонам. — Нам было сказано какое-то время обходиться с его людьми помягче. Что смешно, потому что сами они, мм, не очень деликатны… — (Склонность Тату окружать себя изуродованными, латаными-перелатаными, картинными громилами была притчей во языцех.) — Полагают, что сейчас у него в платежной ведомости значатся Госс и долбаный Сабби. Но нам велели топтаться полегче, если только все это не выплеснется на Оксфорд-стрит.

— Кто кому оказывает услуги? — спросила Коллингсвуд.

Дариус пожал плечами.

— Глупо было не подумать, что это связано с забастовкой. Говорят, у СМП с ней проблемы. Послушайте, я об Эле знаю только одно: хороший вор, верный своим приятелям. И любил, чтобы все делалось по понятиям, ясно? Да, знаю, у него были эти татуировки, но и хорошие манеры тоже. С тех пор как умер Гризамент, я о нем ни хрена не слышал.

— Значит, — сказал Варди, — у вас нет причин считать его набожным. Вы не слышали, у него бывали стычки с ангелами?

Коллингсвуд посмотрела на Варди и отхлебнула из кружки.

— Босс, — сказал Дариус, допивая пиво. — Я понятия не имею, о чем таком вы толкуете. Теперь прошу меня извинить. Давайте, коллеги, всегда рад повидаться. Чмоки-чмоки.

Коллингсвуд показала ему язык. Дариус чавкнул, поднялся и ушел.

— Господи, — обратилась Коллингсвуд к Варди. — Как же погано я себя чувствую. А вы нормально, да? Голова из-за Панды не болит. Не видела, чтобы вы позолотили кому-нибудь ладошку.

По мере приближения бесформенной тревоги лондонские предсказатели пользовались все более широким, просто невероятным спросом. Без работы не оставались провидцы второго, третьего и четвертого ряда — все хотели найти кого-то, хоть кого-нибудь, способного прозреть что-либо иное, кроме светопреставления.

— Панда? А, да, это ваше словечко… Ну, так я же постоянно занят. Дел очень много.

Варди выглядел не просто занятым: кризис, казалось, укрепил его, наполнил энергией. В его университете, должно быть, сетовали, но ничего поделать не могли: все свое время он проводил в ПСФС.

— А что это за хрень? — спросила Коллингсвуд. — Об ангелах? Во что вы меня впутываете?

— Вы слышали о мнемофилаксах?

— Нет.