— Все в порядке, — успокоил я. — Мой брат верит в умерщвление плоти и должен быть тебе благодарен.
Пен не ответила.
— Я тоже. В смысле, тоже благодарен. Когда ты влетела с пушкой и начала палить, совсем как в «Бешеных псах» Квентина Тарантино, я уже начал задыхаться. Еще минута — и другие органы бы отказали.
В карих глазах Пен тревога и дружеское участие.
— За окно заплачу, — продолжал я только для того, чтобы не слушать напряженную тишину. — А еще завершаю одну работу и через пару дней получу семь сотен. Тебе ведь хватит, ну, с банком расплатиться?
Пен покачала головой, но вовсе не в ответ на мой вопрос.
— Фикс, — с горечью начала она, — во что ты снова вляпался?
— Не знаю, — признался я, — не знаю, во что вляпался, но давно мечтаю разобраться.
— Тут же не только изгнание нечисти… В чем дело?
Я развел руками — этакое пожатие плечами в минималистском стиле.
— Отныне не смогу относиться к этому делу беспристрастно.
— Боже, только не это! — искренне огорчилась Пен, и я догадался, о чем она думает.
— Не как с Рафи, — успокоил я. — Просто вчера сорвался с десятиметровой лестницы и мог разбиться, если бы не вмешательство призрака.
— Хочешь сказать, призрак?…
— Да, а сегодня какой-то ублюдок натравил на меня суккуба. Вот я и хочу выяснить, во что именно играю, с кем и каковы ставки.
— Поня-ятно, — протянула Пен.
Так, нужно ковать железо, пока горячо.
— Слушай, неловко просить… Не могла бы ты меня подвезти? Что-то сегодня боязно садиться за руль.
Неприметная дверь на Грик-стрит оказалась заперта, однако на третьем этаже горел свет. Выходит, прямо сейчас, в четыре часа утра, кому-то делают фотосессию, массаж головы или изгоняют духов. Воистину город спит, а деньги работают.
— Получается, этот Гейб Маккленнан такой же специалист по изгнанию нечисти, как ты? — спросила Пен.