Обычные люди пожимают плечами, а Гейб с той же целью — бровями.
— Так дождись очередного появления и настраивайся. Похоже, твоя дама не из робких и нерешительных.
— Да уж, — кивнул я. — Если честно, мне почти удалось насадить ее на крючок, так что проблема не в этом.
— А в чем?
Я осторожно хлебнул виски, но, пробуя на вкус, глотать не спешил.
— В интерьере.
Интерьером на профессиональном жаргоне называется все, что связано скорее с местом и обстановкой, чем с самим призраком.
— Если уделять интерьеру слишком много внимания, начнешь в собственных ногах путаться. Твои слова?
— Нет, по-моему, не мои.
— Тем не менее это правда. Выполняй заказ, бери деньги и уходи. Разве детали нас волнуют?
— Меня начинают волновать. — Я опустил бокал. Не знаю, что за паленые виски налил Гейб, но если Джонни Уокер когда-нибудь использовал ту бутылку, то в лучшем случае для того, чтобы в нее пописать. — И сложности тоже начинаются. Ты знаком с неким Лукашем Дамджоном?
В усталых глазах никакой реакции: порывшись в памяти, Маккленнан покачал головой.
— Нет, кажется, нет. Он работает в архиве?
— Дамджон содержит притон на Кларкенуэлл-грин. На втором этаже у него заведение несколько иного рода, на случай если потребуется срочно излить порожденную глазами страсть.
Гейб непонимающе на меня посмотрел. Зачем, скажите, зачем учиться в Оксфорде, если более или менее литературного языка никто не понимает?
— Лукаш — сутенер, — пояснил я.
— Ясно. А как он связан с призраком?
— Пока не знаю. Возможно, убил ту женщину.
У Маккленнана даже челюсть отвисла. Только на секунду, Потом он вернул ее на место и сделал вид, что ничего не произошло. Наблюдать за ним — зрелище прелюбопытное!
— С чего ты взял, что имеешь дело с убийством? У призрачной женщине раны или что-то подобное?