Мельников и Полещук пожали ему руку, но называть себя не стали.
Эршад заглянул в узкую дверь, ведущую в другую комнату, и что-то громко сказал.
«На английском шпарит», — отметил про себя Мельников.
Через минуту вошли двое, в руках они держали подносы с едой.
Эршад сказал:
— Вы кушайте, а затем можете осмотреть судно. Если я понадоблюсь, моя каюта находится между вашими, заходите.
Оставшись втроем, русские взялись за еду.
Бугчин ел жадно и похваливал то ли завтрак, то ли обед:
— А что, мужики, ничего кормят на Западе, а? И вкусно — что надо! Нет, не скажите… житуха ждет нас шикарная, — он потянулся за банкой с пивом и с шумом откупорил ее. — Не пиво — чудо. Умеют же делать, а?
Мельников осторожно, изучающе посматривал на Бугчина: на вид лет тридцать пять, глаза неопределенного цвета, бегающие, злые, острый кадык, волосы чуть вьющиеся, большие залысины, немного картавит.
— Вы с оружием рванули, а? — доверительно спросил Бугчин. — Наверное, пришлось кое-кого кокнуть? И правильно. Уйти из части иначе и нельзя, надо часовых убрать. Я-то Советам нашкодил что надо!
Мельников насторожился:
— А как нашкодил?
— По своей методе…
Мельников заметил, что Бугчин даже от пива несколько окосел, и пошел на хитрость. Протянул ему свою банку:
— На, пей, мне что-то не хочется.
— Во дает! От такого пива отказывается, — удивился Бугчин, но банку взял и, откупорив, сделал несколько глотков. — А ты что, не любишь пива?
— Да не в этом дело. Мы утром уже пили в каюте.
— Вот это да! У вас в каюте пиво, а у меня — фички! Ничего себе хохмочки! Надо же!
Увидев недоуменный взгляд Полещука, Мельников осторожно толкнул его коленкой — молчи, мол:
ebooksa