Пока Бэверсток излагал свою гипотезу, Хокстон и Декстер внимательно изучали текст надписи с дощечек.
— А что это за «дощечки из какого-то храма»? — прервал ученого Хокстон. — Они тоже из Эйн-Геди? И что они собой представляют?
Бэверсток покачал головой.
— В нашем тексте не говорится о том, что сикарии украли и их тоже. Вполне возможно, они уже тогда принадлежали им. А фраза целиком, вероятно, звучит следующим образом: «дощечки из священного храма в Иерусалиме». Быть может, они просто служили для украшения или, скажем, на них были вырезаны тексты молитв или что-то еще. Но чем бы они ни являлись, для нас они не представляют интереса. Нам нужен Серебряный Свиток.
— И, конечно, самый главный вопрос, — снова заговорил Хокстон, — где нам начинать искать? В этой надписи говорится, что Медный Свиток спрятали в Кумране. Значит ли это, что и Серебряный Свиток был спрятан там же?
— Нет, — уверенно ответил Бэверсток. — Два свитка упоминаются в тексте совершенно независимо. Медный Свиток оставили в пещере в Кумране, а Серебряный был спрятан в другом месте, в каком-то резервуаре. Я пока что не уверен, что имел в виду автор текста под словами «место
52
Бронсон и Анджела ехали на юго-восток — в сторону Иерусалима и расположенного за ним Мертвого моря.
Бронсон вряд ли смог бы сказать, что именно он ожидал здесь увидеть, но все же был удивлен тем, насколько плодородными и изобильными казались земли, которые мелькали за окном машины, по крайней мере, на участке вдоль берега Средиземного моря. Вероятно, Бронсон предполагал, что в Израиле будет преобладать бесплодная и пустынная местность. На самом же деле единственный в стране район, который по праву можно называть пустыней, вытянулся треугольником с основанием в самом широком месте Израиля и сужающимся к югу, к заливу Акаба. Этот треугольник, условными вершинами которого считаются город Рафах на средиземноморском побережье, южная оконечность Мертвого моря и курортный город Эйлат на Красном море, включает в себя пустыню Негев, знойную и практически незаселенную местность.
— Если верить тому, что здесь обозначено, — сообщила Анджела, удобно устроившаяся на пассажирском сиденье с расстеленной на коленях картой, — минут через десять мы должны будем добраться до границы Западного берега.[23]
— У нас там не возникнет трудностей?
— Не должно быть, нет. Нужно только внимательно следить за блокпостами и КПП — нам обязательно встретится по пути несколько штук.
В Иерусалиме им пришлось постоять в пробках, что едва ли было удивительно: на относительно небольшой площади, которую занимал город, приходилось ютиться почти миллиону жителей. Сразу же за границей города шоссе свернуло на северо-восток и привело путешественников почти к южной окраине Иерихона, старейшего укрепленного города в мире, после чего снова сменило направление — на этот раз на восток, к границе с Иорданией. Когда впереди показалась северная оконечность Мертвого моря, Анджела велела Бронсону повернуть направо, и теперь они ехали строго на юг через территорию кибуца Калия, вдоль западного побережья Мертвого моря, которое является самым низким участком суши на земном шаре. Совсем скоро они должны были оказаться в Кумране.
Движение на дороге, даже после того как они выбрались из хаотического скопления машин, наводнивших улицы Иерусалима, было по-прежнему довольно плотным: несколько автомобилей двигалось впереди, несколько позади машины, в которой ехали Бронсон и Анджела. Чего не заметил Бронсон, так это того, что от самого Тель-Авива за ними следует белый «Пежо» с двумя пассажирами. Он ни разу не приблизился меньше чем на семь десятков метров, но и не отдалялся на значительное расстояние.
На территории Западного берега реки Иордан пейзаж за окном изменился: плодородные в основном земли, раскинувшиеся к западу от Иерусалима, уступили здесь место более суровому и негостеприимному ландшафту. Когда же Бронсон и Анджела подъезжали к Кумрану, ландшафт снова претерпел изменения: по обеим сторонам шоссе выросли цепочки скалистых холмов, которые перемежались глубокими оврагами.
Сам Кумран частично располагался на склоне холма, на плато примерно в миле к западу от побережья Мертвого моря. Из него открывался захватывающий вид на раскинувшуюся внизу безжизненную пустыню. Памятник старины был частично окружен бежевато-коричневыми холмами, на склонах которых отчетливо выделялись различными оттенками геологические слои. Некоторые склоны были испещрены, точно оспинами, темными, в большинстве своем неровными овалами. Удивительно непривлекательные здесь места, подумалось Бронсону.
— Пещеры? — спросил он спутницу, когда они выбрались на плато, и показал на запад.
— Знаменитые пещеры, — уточнила Анджела. — Всего их здесь что-то около двухсот восьмидесяти. Большинство расположено на расстоянии от сотни ярдов до мили от самого поселения. Примерно в шестидесяти пещерах были найдены старинные артефакты, но основная масса Свитков Мертвого моря хранилась всего в одиннадцати. Ближайшая пещера, — продолжила она, — находится всего в каких-то пятидесяти ярдах от края плато. Вероятно, близость пещер — одна из причин, почему отец де Во предположил, что авторами найденных свитков были именно обитатели Кумрана. Он просто не мог поверить, чтобы ессеи (или кем бы ни были местные жители) не знали об этих пещерах и о том, что в них скрыто. В одной из пещер были обнаружены остатки каких-то конструкций, очень похожих на полки, и некоторые исследователи сразу же выдвинули теорию, что обитатели Кумрана могли использовать пещеры в качестве библиотеки. Но, повторюсь еще раз, во всей этой гипотезе о ессеях из Кумрана множество слабых мест и белых пятен. — Анджела сняла шляпу и вытерла лоб носовым платком, который уже весь пропитался влагой.
Солнце палило безжалостно. Когда они, оставив машину внизу, поднялись в гору, пот лил с обоих ручьем. Какое счастье, думал Бронсон, что они остановились у магазинчика рядом с отелем в Тель-Авиве и купили широкополые шляпы и несколько бутылок воды. В противном случае им угрожала реальная опасность сильного обезвоживания.
— Если пещеры так близко, было бы странно, если бы местные жители не знали, что в них находится, — заметил Бронсон.
ebooksa