Так я «отбил» почти половину уплаченного нами в самолете стюардессам дополнительного «бакшиша» за наши откидные стульчики.
А закончилось все, как с удовольствием вспомнили мы с Александром Еремеевичем под стук колес вагона-ресторана, проплывающего мимо перрона станции «Кобяково-2», очень даже благополучно.
Через час после начала нашей «вокзальной операции» в промозглом ноябрьском Ленинбурге 1991 года Вольский выскочил из дверей кассового зала с двумя билетами на последний в эту ночь морковский рейс. Правда, это были билеты в сидячий вагон почтово-багажного поезда, шедшего до Морквы 16 часов, но зато, как оказалось, были мы одни (!) в вагоне, оборудованном шикарными «самолетными» креслами! Вот и верь после этого объявлениям об аншлаге – в театре ли, в железнодорожной кассе ли…
После обеда-ужина, пробудившего у нас такие яркие воспоминания, мы спокойно расположились отдохнуть на действительно мягких полках нашего купе.
Я взял лежавшую на столике газету – вкладыш какой-то «морковской толстушки» – и внимание мое привлекло интервью с неким Александром Нагорным. Уже подремывая, я прочел:
«Главную суть нашего государства я бы вывел так – „У нас самая удачливая страна!“.
– А вы не ошиблись? Обычно слышишь: „Вот все у нас есть, везения только не хватает“.
– Нам стыдно жаловаться. Еще 12 веков назад мы были маленьким восточно-славянским племенем, затерянным в болотах бесконечно далеко от центров цивилизации. И казалось, шансов у этого народа уж точно никаких. А теперь посмотрите – предельно малым запасом сил и населения мы самые большие на глобусе.
У нас поразительный потенциал. После Смутного времени на Руси было всего 4 миллиона человек населения. Но именно тогда мы взяли и дошли до Тихого океана! Потом двинулись на Европу и охватили собой почти всю ее Восточную часть. И всего этого мы достигли не кровопролитными войнами, а внутренним самоброжением. Это совершенно колоссальный феномен в мировой истории».
Анализировать этот текст уже не было сил, но, вероятно по ассоциации с объявленным Нагорным величием нашего народа, последней историей, которая всплыла в памяти перед тем, как приятная дремота отключила меня от действительности, было воспоминание о том, как однажды мы с Александром Еремеевичем ехали из Дорогоклинтона в трехместном купе и ему (рост 1 м 95 сантиметров при «нехилом» телосложении!) досталась вторая полка в этой душегубке! Воистину, это было зримой иллюстрацией к тезису о том, что «нашим людям» тесна европейская цивилизация! Но тогда мы настолько вымотались на погрузке шлама из отстойника, что Александр Еремеевич, сложившись чуть ли не втрое, облегченно выдохнул и заснул на все пять часов езды до Морквы…
Глава 4
Магнитоград встретил нас неприветливо – почти осенняя хмурость, унылый вид кирпичных пятиэтажек, дымящие по горизонту трубы металлургического гиганта, подозрительно покосившееся «колесо обозрения» в парке и нелепый паровоз, стоящий в ста метрах от вокзала и символизирующий «стремительность технического прогресса» начала тридцатых годов прошлого века…
В гостинице (ее расцвет пришелся, вероятно, на пятидесятые годы) с ее рассохшимся паркетом, который пружинил, как болотный мох, но скрипел, как несмазанный ворот деревенского колодца, «в наше распоряжение» был предоставлен обширный, но обшарпанный 201 номер. Он состоял из спальни с двумя скрипучими деревянными кроватями и облезлыми прикроватными тумбочками, напомнившими мне пионерское детство и шмоны дежурной пионервожатой по утрам в нашей «палате» – есть ли в ящике предписанные зубная щетка и зубной порошок и нет ли запретной рогатки?
Кроме спальни мы, оказывается, оплатили право распоряжения в течение трех суток гостиной с провалившимися пружинами раскладного дивана, шатким столом, прожженным в нескольких местах сигаретными окурками ковром на полу, двумя колченогими «венскими» стульями, телевизором «Рекорд» с обломанными ручками и мотком проволоки вместо антенны и «Инструкцией по эвакуации в случае пожара», висевшей в рамочке на стене возле входной двери.
ebooksa