Когда «идея высокооктановых добавок» в бензин исчерпала себя с точки зрения нашего бизнеса (у их производителей наладились и сырьевые и сбытовые связи), возникла необходимость поиска нового источника «хлеба насущного». И тут помогла одна случайность. (Как, впрочем, и происходит в большинстве ситуаций – просто мы не каждый раз замечаем ту развилку бытия, которая выводит нас на новую дорогу).
Один из наших «гостей» в болтовне за чашкой кофе, после того, как ему удалось уговорить Ефима Семеновича на отсрочку платежа цистерны метилтретбутирового эфира, рассказал, что при последнем ремонте их пригородной автозаправки в Петрофабриченске им удалось значительно сэкономить на краске – вместо дорогих ценковых белил они купили гораздо более дешевую «белую ночь».
Эта краска производилась на каком-то заводике бывшего Министерства местной промышленности из каких-то отходов, а потому и стоила дешевле. А по виду она, конечно, уступает настоящим ценковым белилам в ясный солнечный день, но оказывается даже более яркой в пасмурную погоду.
Тут действует какой-то оптический эффект, связанный с рассеянием риново-синатового участка спектра и флуоресценции входящих в сырье «белой ночи» примесей. (Впоследствии стало ясно, что дело заключалось в присутствии примесей свинца. Только совсем недавно появились сведения о том, что «разработана технология горячего ценкования, исключающая содержание свинца в ценковом расплаве»).
– А, – доверительно поделился с нами информацией гость, – клиента нужно особенно радовать и привлекать как раз в хмурь, в ясный да погожий летний день и без всякой раскраски народу на заправке много – все стремятся «на природу».
После ухода гостя Ефим Семенович вызвал Лукерью Федоровну, Беллу Борисовну, Тамару Петровну, Александра Еремеевича и меня. (Петр Гейдарович был в отпуске – с женой и дочками лазил по ущельям Крита, Илья Давидович и Сергей Иосифович – в командировке, а Самуил Лазаревич – где-то в Австралии на Конгрессе по проблемам очистки газообразных выбросов от «парниковых газов»).
Была поставлена задача – узнать все про местпромовские лакокрасочные заводы, источники их сырья, рынки сбыта и «пощупать руководство» на предмет возможного сотрудничества. Деньги «на раскрутку» Ефим Семенович обещал добыть «у мальчиков» – его знакомых банкиров – и «пусть это вас не волнует!». Мол, будут идеи – будут и деньги. А для «смелейшей» в «сонме гипотез» – большие деньги!
Уже через два дня состоялось новое совещание у шефа, на котором подводились итоги первой разведки.
Наши «барышни» быстро выяснили, что местпромовские заводы в качестве сырья для своих белил используют не чистый металлический ценк, а отход горячего ценкования – фарт-ценк, сплав ценка с железом. И пока ещё на этом поле не всё было «схвачено» – у гигантов металлургии и машиностроения до работы с отходами «руки не доходили», а у мелких местпромовцев не хватало денег ни на само сырье, ни на подобающую «смазку вопроса» – «металлургические генералы» стоили дорого.
Короче, стало ясно – это «наше поле»! Тамара Петровна сразу предложила реальную схему – брать фарт-ценк в Магнитограде, где было огромное производство жести, требовавшее несметного же количества ценка и производившего в качестве отхода – по нашим меркам, разумеется – «немерянное количество» фарт-ценка. А дальше распределять эту реку фарт-ценка по отдельным каналам местпромовских лакокрасочных заводов.
Лукерья Федоровна уже связалась с пятью лакокрасочными заводами и везде заручилась обещаниями о желательности такого рода сотрудничества «если будут предложены приемлемые условия». «Все хотят кушать, – поделилась она своими наблюдениями, – все они мелкие, жадные и „на все готовые“».
Белла Борисовна уточнила, что в качестве заводов-переработчиков могут использоваться не только бывшие местпромовцы, но и «нормальные» лакокрасочные заводы. Например, в Челядьевске, где один оборотистый начальник цеха сумел выделиться в самостоятельное предприятие и теперь искал независимые источники сырья.
Александр Еремеевич Вольский, как бывший экономист-плановик (он занимался этим ещё в ЦИАПе, до перехода на работу к нам), сообщил, что, по его прикидкам, один только Магнитоград может прокормить всю нашу команду. При нынешнем объёме производства, разумеется. Нужно только суметь убедить кое-кого в Магнитограде, что фарт-ценк – действительно отход (как уже выяснила Лукерья Федоровна, его одно время в Солнцеграде под Морквой сбрасывали в местный овраг), так что цена ему – сушеный рубль в базарный день.
На это он получил немедленную и вполне ожидаемую реакцию Ефима Семеновича:
– Ну, вот и поезжайте, убедите этого «Кое-кого»! Деньги на командировку и штуку «под солнцем блистающих» для начального знакомства получите у Елены Никоновны. Скажете, что сумму со мной согласовали.
Он помолчал, что-то прикидывая в уме, а потом добавил:
– Вот и Георгий Евгеньевич давненько в тех местах не бывал и фольклора тамошнего не слышал. И ему будет интересно тамошние пейзажи художественно запечатлеть своей мыльницей.
Понятно… Мне предлагалась роль «носителя портфеля», но с перспективой сделаться куратором нового направления, поскольку эта первая командировка была той почкой, из которой могла пойти новая ветвь бизнеса. Что ж! Спасибо шефу – он дает мне шанс…
Ефим Семенович ещё немного подумал, и присовокупил вдогонку своей последней мысли генетически-начальственное:
– Мыльница – в свободное от работы время, естественно… И вот что ещё… Время у нас пока есть, а денег – тоже пока! – почти нет. Вы это по зарплатам своим ощущаете только раз в месяц, а я, по отчетам Елены Никоновны да цифрам на нашем банковском счете – каждый день… Так что на этот раз обойдетесь без чашечки кофе от стюардессы – поедете в воскресенье утренним поездом.
ebooksa