Стезя смерти

— Вот как… — проронила она негромко. — Но это к делу не относится. Они были никем — все.

— Забавно; это что же, просто одно из твоих развлечений — пускать в свою постель ничтожеств? Это означает, что я — очередное из них?

— Ты говоришь со мной так, словно имеешь на меня право! — повысила голос Маргарет; он поднялся.

— А разве нет? Между прочим, ты не особенно учтива с человеком, который спас тебя от смерти, рискуя потерять свободу или жизнь. Могла бы изъявить хоть чуть благодарности.

— И какой же благодарности ты от меня ждешь? — покривилась она презрительно. — Меня саму? Что ж, если ты за этим пришел — подходи, бери и убирайся.

Курт засмеялся, шагнул, пошатываясь, вперед; Маргарет попятилась.

— Ты полагаешь, что после таких слов я должен был хлопнуть дверью? Охладеть?.. А если подойду? И возьму?

— Не посмеешь, — она уперлась спиной в стену и при его следующем шаге сдвинулась в сторону. — Я закричу!

— Не страшно, — усмехнулся Курт, подходя. — Я к крикам привык.

— А не боишься меня? — вдруг прекратив отступать, спросила Маргарет негромко. — Хочешь, я расскажу тебе, как умер Филипп Шлаг?.. Я поцеловала его. Один раз. Он умер счастливым.

— И я скажу тебе то же, — возразил он, склонившись. — Не посмеешь.

Это было похоже на уже испытанное чувство сковывающего жара, но теперь — опустошающего, уничтожающего, убивающего, и вместе с тем кажущегося самым лучшим, что только было в жизни, самым желанным…

Оторваться от этих губ стоило невероятного усилия, почти невозможного, нечеловеческого.

— Попробуй сделать это еще раз, — голос сел, голова кружилась, будто заглянул в пропасть с шаткого, осыпающегося обрыва, но все же он сумел себя заставить не сделать последнего шага, выдержать последний удар — взгляд фиалковых глаз. — Только попробуй.

— Вот этим ты и отличаешься от прочих, — все так же шепотом произнесла Маргарет. — Ты способен меня выдержать.

— Вот, значит, как? — Курт отодвинулся, пошатнувшись, уперся рукой в стену. — Значит, так ты подбираешь себе пару — как жеребца, на выносливость?

— Я тебя любила за твой дух, — возразила она твердо. — А ты меня — за мое тело. И кто из нас порочен?.. Уходи. Сейчас же.

— «Любила»… — повторил Курт. — Ты не знаешь, что это.

Он успел дойти до двери, когда Маргарет выговорила с видимым усилием:

— Постой.