Джеймс понимал, что это малодушная ложь, в первую очередь самому себе. Хартман провоцировал не самые приятные воспоминания одним своим видом.
Он помнил, какое возбуждение испытал, сидя в квартире Линни. Азарт погони. Адреналин. Тонкие грани жизни, неотделимые от смерти. Смертельные схватки с теми, кто значительно сильнее и опаснее, чем можно себе представить. Пожав плечами, Джеймс поднялся, напряженно вглядываясь в монитор. Тварь задерживалась. Не исключено, что она попытается разведать обстановку перед тем, как сунуться к нему. Он оставил ей много зацепок, явных и не очень. В том числе обставленных, как младенцев, людей Кроу в Нью-Йорке.
Основная идея заключалась в том, что Хартмана похитил психопат, которому журналист полтора года назад сломал карьеру медиума. Дуглас Мэрри покончил с собой пару месяцев назад, до этого отправив Хартману множество гневных писем с угрозами, которые так и не нашли выхода. Вряд ли у Авелин будет время, чтобы проверять все данные, мотаясь между городами. Одно дело, когда твой благоверный в руках профессионалов, другое — когда у тронувшегося рассудком на почве мести психа. В этом случае на счету каждый миг.
Прошло часа четыре, прежде чем Джеймс уловил движение на камерах. Он рывком подтянул к себе ноутбук, приблизив картинку, и не смог сдержать довольной улыбки. Некто приближался очень быстро. Слишком быстро для человека, да и вероятность того, что кто-то решил пешком прогуляться в таких местах ближе к ночи, равна нулю. Его вынужденное бездействие наконец-то закончилось.
— Ты дождался, Хартман, — Джеймс одним движением поднялся.
Журналист не ответил, только неуверенно пошевелился. За это время он пару раз терял сознание и снова приходил в себя. Сейчас Хартман напоминал ему дождевого червя в период засухи. Джеймс и хотел бы проникнуться неким подобием сочувствия к журналисту, но не получалось. Все его мысли сконцентрировались на приближающейся твари. Которую корчащийся на полу парень не так давно вполне успешно трахал.
— Мне придется тебя покинуть, Энтони, но ненадолго. Если твоя подружка по-прежнему шустра, а ты по-прежнему везунчик, мы скоро снова увидимся.
Джеймс с сожалением посмотрел на аппаратуру и генератор. К сожалению, их придется оставить здесь. Напоследок окинул взглядом комнату, отмечая все расставленные ловушки, и поспешно вышел.
— 7 —
Энтони не испытал облегчения, когда психопат покинул комнату. Он попытался повернуться на бок, чтобы попробовать освободить руки, но тщетно. Тело отказывалось слушаться, в ушах звенело, потрескавшиеся пересохшие губы саднили. От неловкого движения веревки только сильнее впились в запястья, онемевшие руки заныли с новой силой. Энтони не представлял, чем травил его Уоллес все это время, но связных мыслей практически не было.
Перед глазами стояла размытая картина убитого временем сарая, и тем парадоксальнее смотрелась в нем современная аппаратура. В бессильном отчаянии Энтони выругался. Если этот псих говорил правду и Кристи придет за ним, с ней может случиться все, что угодно. Уоллес мог до икоты прикрываться благими мотивами, даже перед самим собой, но маниакальный блеск в глазах ему скрыть не удалось. Энтони считал, что неплохо разбирается в людях, и сейчас ему очень не понравилось то, что он увидел. Взгляд зацикленного на идее фанатика, готового на все. Похоже, что его цель Кристи, и это плохо. Кем бы он ни был, он явно слетел с катушек, как сексуальный маньяк после пары лет воздержания.
Если бы только получилось освободиться…
— Кристи! Не ходи сюда! — крикнул Энтони. — Не заходи в дом!
Он не знал, услышит ли она его, и сейчас ненавидел собственный голос, который звучал глухо и хрипло, себя за свою слабость и недальновидность, за то, что согласился встретиться с Уоллесом. Энтони уловил быстрое движение и невероятными усилиями повернул голову, чтобы иметь возможность видеть дверной проем. Тень, мелькнувшая перед глазами, оказалась рядом с ним. Он не сумел уловить, как одетый во все черное человек разрезал веревки, приподнял его, стянул с себя бронежилет и спустя пару мгновений уже застегивал его на нем.
Он проделал все так быстро, что Энтони не успел удивиться или произнести хотя бы слово. Спаситель, несмотря на свою хрупкую фигуру, одним движением поставил его на ноги, закинул его руку себе на плечо.
— Тони, я вытащу тебя отсюда, но ты должен мне помочь. Не сопротивляйся, пожалуйста.
Услышав голос Кристи, Энтони на мгновение потерял дар речи, пытаясь побороть шок. А потом говорить было уже поздно, потому что перед ними разверзся Ад. Грохот первого взрыва, совсем рядом, оглушил, лишая возможности ориентироваться в пространстве. Их швырнуло на пол, в лицо полыхнуло жаром, но это было только начало.
Кристи снова вздернула его на ноги, перекидывая через плечо, и метнулась к выходу. Она двигалась с такой скоростью, что отследить ее передвижения Энтони не удалось бы даже в полном здравии. Все вокруг рушилось, как если бы они оказались в горячей точке или на минном поле. В кожу впивалась обжигающая металлическая стружка, дыхание прерывалось от сгорающего воздуха, наполненного дымом со специфическим запахом. Собственный хриплый кашель отозвался болью в груди. Звук шел словно сквозь сплошные стены изоляции, глухим гулом, а перед глазами все плыло, или, если быть точным, мелькало.
Они выбрались на улицу, но кошмар не прекратился. Теперь вместо обломков развалюхи комьями летела земля и осколки. Они будто попали под проливной дождь из битого стекла и искореженного металла, обрушившийся на них всей своей силой. Кристи прикрывала его собой по максимуму, защищая руками голову, но ноги и руки жгло, как будто их сунули в огонь. Энтони даже не сразу понял, что они остановились, успел только почувствовать, как стремительно слабеет Кристи. Попытался высвободиться, чтобы не быть обузой, но она все ещё держала крепко. Мысль мелькнула и ушла. Мысль о том, как хрупкой молодой женщине удалось вырваться из нашпигованного взрывчаткой дома и прорваться через несколько уровней осколочных снарядов, при том, что на ней балластом висел мужчина значительно крупнее её. Сморгнув пелену и выступившие от мерзкого дыма слезы, Энтони наконец-то увидел остановившуюся размытую реальность. И услышал несколько выстрелов, совсем рядом. Один за другим.
До трагических событий этой весны Энтони Хартман считал, что способен просчитать любое развитие событий. Что он умнее большинства и всегда сможет найти выход из любой ситуации. Что он способен справиться со всеми гадостями и препятствиями, которые подкинет ему жизнь. Выяснилось, что не всегда и не со всем. Он ничего не успел предпринять, когда здание пластами рушилось вниз, погребая его под собой, не сумел и сейчас.