Наваждение,

— Да ну, перестань, тебе меня не запугать! — попытался рассмеяться полковник, но недоверие в его глазах уже уступило место страху.

— Два!.. Три!

Вольфрам нажал кнопку, и в ту же секунду голова полковника Алексеенко вяло повисла, как будто невидимый кукловод перестал держать нить, на которую она была подвешена.

— На сколько минут вы выставили усыпляющий режим? — послышался голос ГРОБа.

Вольфрам обернулся.

— От пяти до десяти минут. Самый минимум.

— Значит, у меня совсем немного времени, чтобы сказать вам все, что я о вас думаю, агент Вольфрам!

ГРОБ придал своему голосу поразительной глубины грусть, у Вольфрама даже мурашки по коже забегали.

— Я очень опечален вашим отношением ко мне, и даже представить не мог, что вы когда-нибудь позволите себе такую выходку. Только право называть себя агентом Консультации не давало мне возможности заявить об этом сразу, пока вы заговаривали ему зубы. Я понимал, что мог сорвать ваш план. Но возникает вопрос, — а вы, агент Вольфрам, понимали, какую боль доставляете мне своими речами?

— Да понимаю я. И ты не начинай, прошу. Это для дела нужно.

— Я не начинаю. Я продолжаю. А теперь по делу. Вы думаете, он поверит, что вы его не загипнотизировали?

— Поверит! Эффект от этой штуки убедит его в этом, и еще как! — Вольфрам достал «усыплялку» и потряс ею. — К вашему сведению, агент ГРОБ, у полковника Алексеенко сначала проснется мозг, и он очень долго будет пытаться подчинить себе все остальные органы.

— Я знаю, как действует си-коммутатор.

— Если знаешь, зачем подвергаешь сомнению мой план?

— Меня возмущает ваше желание использовать меня в качестве инструмента для угроз.

— Ну, прости! — Вольфрам развел руками.

— Звучит не убедительно!

— А что ты прикажешь мне с ним делать?! Поджаривать на медленном огне? Отрезать по одному пальцы? На дыбу его? Как мне еще убедить полковника, что ему все-таки придется начать отвечать на наши вопросы? И только не говори мне тоже о процедуре по форме два-дэ. Я хочу, чтобы он заговорил, оставаясь самим собой. А мы уже отделим зерна от плевел, где он врет, а где нет. Это, кстати, будет твоя задача!

— Рад слышать, что мне еще доверяют. Машине, которая когда-то якобы была строптивым человеком, в наказание запертым в черном ящике. А знаете, агент Вольфрам, я уже начинаю думать, что так оно могло и быть на самом деле.

— Ну, перестань. Я же сказал, прости! — чуть не застонал Вольфрам.