— Некоторое время я не пью вообще, но Фурст об этом не знал. Как я уже сказал, мы с ним раньше не встречались.
— Продолжайте, — мягко произнес коп в костюме.
— Да почти нечего больше рассказывать. Я подъехал к дому Бретона, подошел к нему поздороваться, и тут… — Я побарабанил пальцами по столу, изображая град пуль.
— Вы не видели убийцу? — Костюм.
— Я видел, откуда он стрелял, но его самого не рассмотрел.
— Не догадываетесь, кто мог так жестоко расправиться с Фурстами? — Форма.
— Нет. Я ведь их совсем не знаю.
— Вы не считаете, что их расстреляли из-за того, что вы к ним приехали? — Костюм.
— Нет. — Наглая ложь.
— А вдруг снайперу нужны были вы? — сказал коп в форме, и даже его коллег смутил такой идиотский вопрос.
— Да, — ответил я, мрачно улыбаясь. — Но он оказался паршивым стрелком: случайный рикошет — и пять трупов.
— Наверное, та же самая резиновая пуля, которая убила Кеннеди. — Коп в повседневной одежде хохотнул и тут же смутился.
Так продолжалось несколько часов. Когда копы пришли к выводу, что я либо невиновен, либо расколоть меня невозможно, они от меня отвязались. Тем временем для меня приготовили чистую одежду, и после допроса меня отвели в душ мыться. Я слышал крики репортеров, жаждущих новостей. Когда я натягивал носки, в раздевалку вошел коп в деловом костюме. Хочу ли я пообщаться с прессой, спросил он. Я ответил коротко: нет. И поинтересовался:
— Как насчет моего имени? Они его знают?
— Нет, но утечка возможна, — ответил костюм.
— А нельзя это скрыть?
Коп пожал плечами:
— Мы не сможем утихомирить прессу, но это умеют делать ваши ребята. У Кардинала больше опыта в лакировке скандалов, чем у нас.
— Когда покину участок, могу идти, куда хочу, и делать, что хочу?
— Конечно. Но несколько недель не покидайте город, может возникнуть надобность с вами связаться. Хотя сомневаюсь, разве что мы поймаем сволочь, которая совершила убийство семьи.