– Понятия не имею!
– Тэнги, найди какую-нибудь железку, да раскали её хорошенько…
– Можешь поджарить меня живьем, тебе это ничего не даст. Я сказал правду. Это
– Выходит, командует кто-то из них? – словно невзначай поинтересовалась Лереа.
– Всем, что касается вашей поимки – да. – История стремительно обрастала подробностями; мне приходилось сочинять на ходу. – Это было их условие – полная автономность в принятии решений. Нас они только информируют… До тех пор, покуда наш работодатель не решит иначе.
Это их проняло. Не слишком уютно сознавать, что где-то поблизости бродит компания наемников, нацелившихся заполучить твою голову. Негодяи ожесточенно заспорили.
– Твой план никуда не годится! – горячился один из шайки. – Перебьем тех троих – развяжем руки охотничьей команде… Вдобавок, они будут точно знать, что мы неподалеку.
– Какие ещё предложения? – мрачно спросил Тремор.
– Убираться подальше! Уедем по канатной дороге в верховья! – выпалил мальчишка. – А там – рукой подать до пещер, и поминай как звали!
Тремор хмыкнул.
– А дальше? Сколько мы будем сидеть под землей? Провизия, медикаменты, топливо – где мы всё это возьмём?
– Командир… Я снова предлагаю вызвать Барбудо, – подала голос великанша Лереа. – Его советы уже не раз выручали нас.
Тремор долго молчал, наконец бросил:
– Ладно!
– Придвигайтесь к огню, – сказала Лереа. – Смотрите в пламя…
В развалюхе, куда меня затащили, воцарилась тишина – лишь чуть слышно потрескивал костерок да посвистывал в стропилах ветер. Я попытался разглядеть хоть что-то, но не преуспел: лишь расплывчатые пятна, тени среди теней… Молчание росло, как растет глубина под утлой лодчонкой, пустившейся в плавание по морским просторам… И внезапно что-то изменилось. Не знаю, как это описать – но у меня возникло четкое ощущение, что среди сидящих возле костра появился кто-то ещё. Кто-то больший, чем кучка жестокосердных и напуганных фрогов…
Существо (если это было существо), тихонько откашлялось.
– Так-так-так, ну, и что у нас здесь? Вы только гляньте на эту компанию! Ну не удивительно ли, а?
Мне вдруг стало жутко. Казалось бы, куда хуже – избитый, связанный, на волосок от гибели… Но
О, его голос вовсе не был бесплотным и призрачным, подобным воющему в развалинах ветру. Нет, он явно принадлежал конкретной персоне: имел четко выраженные интонации, манеру речи… И в то же время слагался из голосов всех присутствующих. Их хор был практически идеален – словно множеством глоток управлял один, общий для всех нерв. И в довершение ко всему, мне стало казаться, будто я уже где-то слышал его – если не сам голос, то интонации… Что за безумие!