– Эдуар, я же просил вас…
– Совсем запамятовал! – сконфуженно пробормотал я.
– Уж лучше забывайте надеть штаны, выходя на улицу, – бросил он, отпирая замки.
Инспектор шагнул было внутрь – но резко остановился при виде направленных на него стволов.
– Всё в порядке, Слэп, это полиция… Мой телохранитель, – пояснил я Элисенварги.
– А, вняли-таки голосу разума… Что ж, весьма кстати, Монтескрипт, весьма кстати. Между прочим, небезызвестный вам Югбен Нехаба этой ночью загремел в больницу. Многочисленные побои и увечья, нанесенные группой лиц, состоящих в предварительном сговоре…
– Югбен?! Но я же разговаривал с ним буквально… – я осекся: вообще-то, мы виделись почти сутки назад.
– Когда и где? – тут же спросил Элисенварги.
– Ну… Мы встретились вчера днем, в холле больницы Страждущих и Умиротворенных…
– В которой, по странному стечению обстоятельств, лежал некий Даго Хеллисентис… – ехидно улыбаясь, продолжил Элисенварги. – По-прежнему не хотите мне рассказать, что у вас с ним приключилось, а? Ну, тогда я расскажу вам о Нехабе. Беднягу отделали на совесть! Сломали ему обе руки, вывихнули ступню и отбили все внутренности – ну, это уже под конец, когда пинали ногами… О, чуть не забыл: травматический отрыв фаланг двух пальцев. А на физиономию даже смотреть страшно: просто фарш…
– Не надо столь явно выказывать свою радость, инспектор.
– Радость? Вам показалось. Я полицейский, Монтескрипт, и в мои обязанности входит пресекать любые незаконные проявления, в том числе и покушения на жизнь и здоровье граждан, – чопорно заявил он и тут же добавил: – Однако не могу не признать, что в случившемся имеется некая высшая справедливость.
– Ну да, бедняга уже давненько стоит у вас костью в горле…
– Вообще-то, я не сомневаюсь, что это дело рук громил Хеллисентиса. Но доказательств у нас нет, – признал инспектор. – Хотя, если бы вы дали нам хоть какую-то зацепку…
– И рад бы, да нечего. Разве что опуститься до лжесвидетельства.
– Жаль, жаль… Ну, а как ваши успехи? – он кивнул в сторону дневника.
– Чертовски занимательно, хотя рассказ и обрывается на самом интересном месте. Если эта штука подлинная, то могут разгореться нешуточные страсти. Я бы на вашем месте ограничил к нему доступ, насколько это возможно.
– Звучит интригующе, – скучно заметил он. – Ну, а по существу дела что-нибудь есть?
– Чистосердечных признаний там нет, если вы об этом. Думаю, это не его дневник, и вообще писалось около ста лет назад. Знаете что? Вероятно, мы столкнулись с некой сектой. – Тут я вкратце изложил ему своё видение ситуации. – Дневник, посох, прочие вещицы того времени – для наших ублюдков что-то вроде религиозной атрибутики, фетишей. Кстати, не удивлюсь, если они настолько вжились в свои роли, что на полном серьёзе считают себя последними солдатами Конфедерации. Судя по некоторым их репликам, так оно и есть.
– Религиозные маньяки, – проворчал инспектор. – Только этого мне и не хватало… Но в ваших словах имеется резон. Ладно, Монтескрипт. Дневник я забираю, и ещё – держите меня в курсе относительно ваших изысканий. Что-то подсказывает мне: история ещё не закончена…