Враг невидим

Саргасс заглянул ему в лицо и не поверил. Взял холодными жёсткими пальцами за пульс и чем-то, похоже, остался недоволен.

— Знаете что, ступайте-ка и вы ко мне в кабинет, ждите там. Я освобожусь и угощу вас чаем и вишнёвым джемом.

— Но я действительно в порядке, сэр. Я лучше пойду.

— Куда?

— На урок. Ботаника у девочек.

Саргасс усмехнулся, снисходительно и всепонимающе:

— Вам что, действительно так хочется сейчас идти на урок?

Идти на урок Веттели не хотелось ни сейчас, ни вообще никогда. Поэтому он больше не спорил, сполз с подоконника и покорно потрусил, куда было велено.

— Да, и пока меня нет, присмотрите за Гаффином, а то как бы это чудо не свалилось с кушетки или ещё чего не сотворило, — крикнул ему вслед Саргасс.

…Гаффин лежал на упомянутой кушетке в позе томной и расслабленной, картинно держался за сердце и тихо, страдальчески постанывал. На вошедшего он никак не отреагировал, и Веттели забеспокоился, уж не помирает ли, не пора ли бежать за Саргассом? Но не прошло и минуты, как Огастесу стало интересно, почему это на его стоны никто не обращает внимания, и он приоткрыл глаза.

— Веттели? Это вы? — в голосе поэта звучала нескрываемая неприязнь.

— Я, — лаконично согласился тот, не видя причин оспаривать сей очевидный факт.

— Зачем вы здесь, Веттели? — пролепетал Огастес умирающе. — Мне плохо, я не хочу вас видеть, вы мне неприятны. Уходите! — он взмахнул рукой с грацией жеманницы, отгоняющей комара.

— Не уйду. Мне велено ждать здесь, мне обещаны чай и вишнёвый джем, — возразил Веттели с напускной суровостью. Слова поэта его ничуть не задели, он не мог воспринимать это странное существо всерьёз и обижаться на него тоже не мог. — И ещё я должен следить, чтобы вы не свалились с кушетки.

— Я могу свалиться с кушетки? — неожиданно оживился Гаффин. — Доктор считает, у меня возможны судороги?

— Этого он мне не говорил, — ответил Веттели мстительно, но Огастес не поддался разочарованию.

— Конечно! — нашёлся он. — С какой стати доктор Саргасс станет обсуждать с вами моё здоровье? Ах, да не мельтешите вы по комнате, у меня от вас головокружение. Сядьте где-нибудь.

— Я не мельтешу, а рассматриваю анатомические плакаты. Очень познавательно, вы не находите? — Веттели кивком указал на фигуру, изображённую экроше,[9] причём каждая группа мышц была выделена своим цветом.

Гаффин машинально бросил взгляд на плакат, снова бессильно уронил голову.

— А-ах! Какая мерзость! И вы смеете демонстрировать мне её после того, что я имел несчастье найти там, в душевой?! Хотите, чтобы у меня случился новый сердечный приступ? Вы жестокий человек, мистер Веттели!