Я навесил замок и сделал вид.
— В общем так, — оживленно продолжил Уилкинз, — как только стало очевидным, что ты хотел бы быть на нашей стороне, мы решили тебя принять.
Слово «принять» можно толковать по–разному.
Я держал рот на замке и делал вид.
Он стукнул ухоженным пальцем по столу.
— Мы обнаружили, что ты помимо уже хорошо известной журналистской интуиции — почти невозможно в это поверить, — весьма компетентен в, э–э, потасовках.
Он обернулся к собеседникам.
— Представляете, голыми руками уделать двух лучших боевиков, которых только смог нам прислать Чикаго!
Тот, что был справа, выразил согласие. Тот, что слева, сохранял задумчивый вид.
Уилкинз повернулся ко мне.
— Но самое большое впечатление на меня произвело то, как ты повел, себя с полицией и прессой, — он оценивающе хихикнул, — включая наше собственное издание. — Он покачал головой. — Если бы история угодила к Чернышу, боюсь, он с утра поместил бы ее на первой полосе до моего выхода на сцену. И, боюсь, что кое–кто послужил, бы мишенью для нападок. Для радикального центра, Счастливчмк, мой мальчик, это, конечно же, могло ВЫЙТИ БОКОМ.
— Радикальный центр, — произнес я, стараясь, чтобы мой голос не звучал совсем по–идиотски.
Он снова хихикнул.
— Нам нравится название, которое ты придумал. Очень подходит. Мы так и будем его называть, по крайней мере между собой,
— О, — воскликнул я.
Тот, что был слева, вновь посмотрел на часы.
— Мальчик мой, — сказал Уилкинз, — ты принят.
— Да, сэр, — честно согласился я. — Куда? То есть я хотел сказать: как?
Это тоже звучало не совсем здорово. Я решил, что лучше, будет опять закрыть рот и сделать соответствующий вид.
— Берем быка за рога, а, Счастливчик? — с осуждением в голосе хохотнул он. — Ладно, мой мальчик, как бы для, тебя прозвучало «тысяча»?
ebooksa