– Человечество обречено. Оно уничтожает само себя. Бензиновые двигатели едва не сожгли атмосферу. Их сменили водородные. Каждая машина за год создает приличное облако безвредного пара. Ерунда, вроде бы. Но умножь это облако на количество машин. Человечеству грозит всемирная сырость и повсеместная плесень.
– Петр? – с сомнением спросил я.
– Он самый. Я смотрю, ты тоже без пули?
– Не понял?
– Холостой, – ударил он меня по ладони.
Петр стал заходить. Я то и дело мотался по уездным городишкам, где наш театр прокатывал однообразные патриотические пьесы, поэтому встречи случались нечасто. Но постепенно я к нему привык. Петр всякий раз приносил настоящий кофе, который получал где-то по месту службы, и карманный локатор. Пока я варил кофе, он сканировал блок, затем садился за стол и включал телевизор.
– Нет у меня никаких жучков. Кому я нужен? Полукалека, администратор патриотического балагана. Чего ты боишься?
– Прогресса, – сухо отвечал Петр, прислушиваясь к очередной помпезной передаче о благополучии в осколке разспадающейся империи. – Однажды он закатает нас в асфальт, поскольку человек из цели прогресса становится препятствием на его пути. Конечно, если что-то не переменится.
– Брось, – привычно раздражался я. – Прогресс для человечества – как … обувь. К чему сбивать ноги? Ты думаешь, я сам не могу убраться в квартире? Могу. Но зачем тратить на это жизнь, если есть пылесос-автомат?
– А если обувь перестанет слушаться владельца? – тянул из чашечки кофе Петр. – Если она самостоятельно примет решение кого-то пнуть, ударить по голове, пойти туда, куда ей хочется?
– Бунт машин? – я взглянул на экран, на котором экспериментальный робот-пехотинец зарывался в песок. – Маловероятно. У нас в театре есть бездарный спектакль, в котором действуют боевые роботы. Так вот в третьем акте наш доблестный президент легко их побеждает. Главное – знать, где находится главный рубильник.
– Это хорошо бы, – соглашался Петр. – Только где он, этот главный рубильник? И есть ли он? И подведены ли к нему провода, если он есть? И что за тип держит на нем палец?
– Наш любимый президент, – язвил я. – И зачем в наше время провода? Энергия в свободном доступе. Достаточно подобраться к зарядной станции и не отдалятся от нее слишком надолго.
– То-то и оно, – хмурился Петр.
Как-то в августе я вернулся домой вымотанным до предела. Театр путешествовал по южным степным станицам, играл, где придется, в лучшем случае под натянутой маскировочной сетью. Одежда пропахла потом, пылью и почему-то ружейной смазкой. Я свистнул Матильду и под ровное гудение механического помощника забылся в ванной. Очнулся от звонка. В прихожую ввалился Петр. Волосы его были растрепаны, на носу блестели капельки пота.
– Что случилось?
– Я уволился, – возбужденно прошептал Петр и затравленно оглянулся. – Слушай! У тебя пылесос с синтезом?
– С чем?
– С системой саморемонта? – поморщился Петр. – Гарантия есть?
– Пожизненная, но модель обычная. Пыль, влажная уборка, мелкий ремонт напольных покрытий.
ebooksa