– Ты тоже веселый. Веревка ведь сама дергается? Я видела, как ты с утра с лестницей и лейкой тут возился. Тут же дядя Саша твой иногда лежит?
И эта туда же. Почему это он мой?
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, я ведь не попал?
– Не попал, – Аленка сорвала травинку, стала прикусывать травяную мякоть. – Но ведь хочешь попасть? Не боишься, что и тебе попадет?
– Ерунда, – презрительно выпятил губу Генка. – Просто мамка боится, что я с крыши свалюсь. А с дядей Сашей у меня проблем нет.
– Нарываешься?
Аленка умная. Все понимает. К тому же у глупого человека взгляд бегает, а Аленка точно в глаза смотрит. Или директор школы Карен Давидович Араян, когда про глаза рассказывал, не глупость имел в виду? Точно, он о трусости говорил. Так что смотри, Генка, в Аленкины глаза твердо, не трусь.
– Проверяю. Надо же знать, чего ждать от человека?
– А участкового и директора школы тоже проверял?
Вот ведь неугомонная, мало того, что в глаза смотрит, еще и смеется. Нет, надо биноклем прикрыться.
– И чего они мне? Они в отцы не набивались. Мало ли кто мимо дома ходит?
– А дядя Саша набивается?
А кто его знает? Разговоры разговаривает. Вопросы какие-то задает. Да еще так, словно и в самом деле узнать чего хочет.
– Да не знаю я. В гости пока ходит. Присматривается.
– К мамке твоей?
– Чего это к ней присматриваться? – удивился Генка. – Она и так красивая. Он со мной контакт налаживает.
– Это как? – не поняла Аленка. – Ты чего, телевизионная антенна? У нее иногда контакт пропадает.
– Да я сам не пойму, – вздохнул Генка.
– А я красивая? – спросила Аленка.
Ничего не ответил Генка. Не нашелся, что ответить. Только и сделал, что снова посмотрел на Аленку через бинокль. Часто бинокль выручает Генку. Папкин!