Главный рубильник (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

– Генку выпусти! – крикнул дядя Саша.

– Уйди! – зарычал капитан и дернул за рычаги. Танк двинулся вперед, но замер в полуметре от дяди Саши.

– Генку! – продолжал кричать дядя Саша.

– Ах, так? – побелел капитан, рванул рычаги еще раз и схватился за ружье. Генка в ужасе замер. Кубик, который стоял рядом с ним, присел для прыжка. Дядя Саша, который видел сквозь полусферу мутный силуэт капитана, зажмурился. И тут прогремел выстрел.

Кубики посыпались на пол кабины. Один из них, разорванный выстрелом, отскочил к Генкиным ногам. Уцелевшие тут же сложились в квадрат, в котором не хватало середины, завибрировали, загудели и сотворили недостающий, девятый кубик, выстрелив вертикально вверх ослепительным белым лучом.

27

Все прочее было неважно. Уже потом Генке, который бросился на пол к железному другу, рассказали, что после выстрела и белого луча защитный купол исчез, и танк стал разваливаться на части. Что через эти части к Генке лез дядя Саша, но непостижимым образом первым до него добрался не он, и даже не генкина мамка, а Аленка, и вслед за нею Котенкин. Что Глеб Глебыч скрутил обезумевшего капитана с изуродованным ружьем и вместе с Кареном Давидовичем, который все-таки разорвал свой костюм, вытащил вояку из танка. И что и Коля Иванович, и братья Рыжковы, и братья Мажуга, и почти все жители поселка тоже были там. Генка ничего этого не видел. Он собирал кубики и все никак не мог их сосчитать.

28

Специальные военные люди появились в доме Генки Малинина в тот же день. Они обыскали дом и вынесли из него чудесный телевизор, часы, приемник и компьютер. Восстановленный автомобиль Генкиного папы погрузили краном на военный грузовик. Строгий человек в черном костюме собрал девять кубиков, уложил их в стальной чемодан, закрыл его на секретный замок, а потом сел за специальный военный стол и заполнил специальный протокол обо всем случившемся. Протокол, а также обязательство хранить военную и государственную тайну пришлось подписать Генкиной маме.

– А где же Саша Демидов? – спросила мама, прижимая к себе сына. – Аленка Комарова? Все остальные?

– Не волнуйтесь, – успокоил маму человек. – Их опрашивают и тоже всех предупредят. Но с вами мы еще встретимся, я думаю. Если все было именно так, как вы говорите.

– И куда же это теперь все? – с сожалением посмотрела мама Генки на чудесный телевизор, который даже в кузове продолжал показывать какую-то телепрограмму.

– В специальное учреждение, где все это будет изучаться, – ответил человек. – Это же бесценная научная информация. Да возьмите хоть передачу энергии на расстояние. Вы можете себе это представить?

– Могу, – кивнула мама. – Я видела этот ужасный танк.

– Прекрасный танк! – с сожалением причмокнул человек. – Жаль, что я его не видел. Но силовое поле, аннигилятор – дорогого стоят. Вы представляете, какие это дает перспективы для нашей армии? В мире, знаете ли, неспокойно.

– Я слышал, – подал голос Генка. – Враги кругом. Капитан так говорил. Только его, кажется, в психушку забрали?

– Каждый полезен на своем месте, – отрезал человек, застегивая чемодан еще на два секретных замка. – Советую задуматься над этим. Очень серьезно задуматься!

Последние слова он произнес, делая шаг назад, потому что стальной чемодан на столе вдруг начал дрожать.

– Товарищ полковник! – подошел к человеку военный. – Смотрите!

Небо стало темнеть, словно и Генка, и его мама, и все солдаты, и полковник в черном костюме, и дом, и весь поселок оказались в огромной кастрюле, на которую еще более огромная хозяйка стала надвигать крышку. Но, наверное, крышка была в отверстиях, так как тьма тут же прорезалась снопами тонких лучей, которые стали ощупывать и солдат, и дома, и машины. Раздалось такое противное гудение, что Генка зажал уши, и вдруг словно девять выстрелов прогремели один за другим. В стальном чемодане появились девять квадратных отверстий. Вслед за этим тьма исчезла. И тут же раздался какой-то скрежет. Погруженный на машину автомобиль начал рассыпаться. Погасли телевизор, приемник, компьютер. Полковник открыл чемодан, отбросил его в сторону, взял в руки протокол и медленно разорвал его на мелкие части. Затем откинулся на гамак и принял на себя лейку летней воды.