Носферату

— Сэлли, свет! — крикнул я громче.

— Не кричи, Ферро, экспертов напугаешь, — отозвалась из глубины комнат Анна. — Тут все выжгли. И выжгли очень умело.

Ко мне подскочил парнишка, поразительно напоминавший манерами и юностью Юлия, и принялся в деталях рассказывать, что и как не работает в большой компьютерной голове Сэл. Из его слов я понял только, что не работает ничего. И не заработает никогда.

Кто-то последовательно и радикально уничтожил все системы умного дома Греты, несмотря на все защиты и блоки. Парнишка уверял, что сделать это сумела бы только сама Гретхен. Больше доступа к настолько глубоко лежащим системам Сэлли никто получить не мог.

— У нее был мужчина, — сказал я тихо.

— Мы знаем, — ответил мне полный, уже седеющий мужчина и представился: — Ситтон. Комиссар службы городского порядка Чигги. Там в комнате — полицейские Дорин и Коваль. В записях электронного консьержа есть сведения о регулярных посещениях господина Э. Эверса. Почти ежедневно в течение трех недель. Потом консьерж перестал регистрировать его визиты — видимо, госпожа Эрн внесла своего друга в список проживающих в апартаментах и переключила на квартирный контроль. В таких домах это популярная услуга. Электронный консьерж передает информацию главе корпорации. Если ваша подруга не хотела, чтобы частота посещений кого-либо из ее друзей, скажем, господина Эверса, была известна госпоже Ванна и ее службе безопасности, она вносила посетителя в список живущих в доме. Таким образом, консьерж не регистрирует его на входе, а передает сигнал на систему квартиры.

— Из-за этого выжгли Сэл? — спросил я, стараясь незаметно разглядеть комиссара и понять, как лучше с ним общаться, чтобы получить максимум информации при минимуме конфликтов. Ситтон казался въедливым флегматиком, однако взгляд — умный и проницательный — выдавал его с головой. Комиссар старательно изображал медлительного служаку. Каким он был на самом деле, предстояло выяснить.

— Извините, господин Шатов, — ушел он от прямого ответа, — мне сейчас нужно подписать отправку улик в офис комиссариата и сделать пару звонков.

— Я расскажу Носферату Александровичу все, что необходимо, — заверила Анна, похлопав меня по руке. Вместо тепла я ощутил лишь касание мягкой ткани.

— Ты здесь не на службе, Аня, не смей их надевать! — Я стянул с ее руки белоснежные форменные перчатки и бросил в корзину для бумаг. — Не смей загораживаться от меня. Ты не следователь, ты моя любимая женщина. И здесь ты только потому, что мне нужна поддержка любимой. Если бы мне требовался земной следак в помощники, я бы позвонил…

Я осекся, едва не сболтнув лишнего. Надо же, чуть ненароком не выдал информацию, секретную даже на Земле. А если Санек, от неосторожного упоминания имени которого я едва удержался, прилетел на Гриану совсем не к матери?

Мне оставалось только злиться на самого себя. В другой ситуации я вцепился бы в каждую деталь, не доверяя даже собственной тени, но здесь, в Чигги, среди друзей, все выходило как-то по-другому, неправильно, криво.

Пожалуй, я и сам не отдавал себе отчета, что со мной происходит. Я всего лишь хотел отдохнуть и встретиться с друзьями. А теперь Грета мертва, Машка рычит на меня как раненый зверь, а Анна принимается при первой возможности играть в следователя. Что скрывать, я и сам не прочь изобразить из себя Шерлока Холмса. Но даже бесчеловечнейшие во вселенной земные службы отстраняют сотрудника от дела, если среди погибших или подозреваемых кто-то из его близких. Конфликт интересов, видимо, чужд спокойным и уравновешенным грианцам, иначе они не приняли бы эту проклятую форму «допуска к телу». И теперь я был вынужден ходить среди собственных счастливых воспоминаний, каждым нервом ощущая, что Грета мертва. Вынужден только потому, что она вписала меня в какую-то филькину грамоту!

— Пойдем, Ферро. — Анна потянула меня за рукав. — Ты можешь сколько угодно ругаться, но перчатки я надеть обязана. Мы на месте преступления и вроде бы собирались помогать следствию, а не подбрасывать работы криминалистам, оставляя отпечатки по всей квартире. Поэтому давай по делу. Я знаю, что вы с Гретхен дружили, и, судя по тому, насколько яркой и эффектной женщиной она была, догадываюсь, насколько близко дружили. Не буду изображать, что меня это не задевает. Но теперь она убита. Ей проломили голову, а потом повесили на креплении для новой люстры.

— Грета всегда любила блестящее, она обожала светильники. Машка в корпорации ввела освещение в своем стиле, хай-тек, поэтому Грета заказывала с Земли… — заметил я, ощущая, как невыносим мне в стенах этой квартиры деловой тон Анны.

— Сосредоточься, Ферро, — оборвала меня она. — Я понимаю, сколько здесь дорогого для тебя, но без твоей помощи им этого дела не разгрести. Не думала, что скажу тебе это, но — ты должен найти убийцу. Молодую женщину демонстративно подвесили к потолку в собственной квартире. Это не случайное убийство. Это послание. У комиссара есть идеи, но только ты знал хозяйку этой квартиры достаточно хорошо, чтобы понять, кому и что этим хотели сказать. Главный подозреваемый — этот Эверс. Но каков его мотив? Если он убил свою… подругу. — Анна старалась тщательно выбирать слова, чтобы не задеть меня, но сказанное ею все равно царапнуло по живому. — Ударил в припадке ревности и не рассчитал силу удара — это возможно. Затем он выжег систему Сэлли, чтобы уничтожить записи о своем посещении квартиры и компьютера Гретхен. Но зачем подвешивать тело?

— Он копался в компьютере Гретхен? — спросил я вместо ответа.

Анна махнула рукой в сторону суетящихся в рабочей зоне центральной комнаты андроидов и полицейских:

— Они нашли множество свежих отпечатков, перекрывающих отпечатки хозяйки. В базе электронного консьержа остались отпечатки Эверса. Это он пытался войти в компьютер госпожи Эрн, но, похоже, не справился с многоуровневой защитой ее системы. Сэлли, видимо, оказалась защищена не так хорошо. Хотя для того, чтобы выжечь ее, требовался первый допуск, который дает хозяйка квартиры. Ты можешь объяснить мне, с чем это может быть связано?

— Могу, но только тебе. Я не знаю, что из этой информации можно доверить комиссару. Что-то, думаю, он знает и так, но… — Я понял, что шансов оградить Анну от подводных рифов этого дела нет, и продолжил: — Здесь столько секретов, и личных, и корпоративных, от которых зависит не только раскрытие дела, но и судьба корпорации, да что там — всего материка. Мы должны быть очень осторожны, чтобы не навредить…