– Сейчас моя очередь! – поджав тонкие губы, заявила она.
Судя по цветущему румянцу, дама была не из тех, кому требовалась срочная помощь врача, а одежда указывала на платежеспособность хозяйки.
– Но, леди… – попытался было возразить я.
– Ничего, мистер, – пролепетала Мэри Сноуфилд, – наверное, я ошиблась с очередью… я подожду.
Девушка вышла, а я вынужден был заняться дамой, которую звали Молли Джонсон.
– У меня бессонница, – заявила она. – С тех пор, как умер мистер Джонсон, а умер он десять лет назад, я совершенно не сплю, – она достала из ридикюля пенсне, водрузила на нос и прошлась по кабинету. – Могу я взглянуть на ваш диплом, доктор Уолш?
– Доктор Уотсон, – вежливо поправил я.
– Да, разумеется, – сухо кивнула миссис Джонсон и продемонстрировала мне клочок бумаги. – В объявлении «Таймс» сказано: «Консультация опытного врача. По понедельникам бесплатный благотворительный прием». Ведь он же бесплатный? Я не буду платить. Очень хорошо. Теперь я хотела бы убедиться в вашей квалификации, доктор Уилфрид.
– Доктор Уотсон. Диплом в рамочке на стене.
Миссис Джонсон внимательно изучила документ и торжественно произнесла, словно вручая мне нечто очень ценное:
– Прекрасно. Значит, я могу вам доверять, доктор Уоррингтон.
Я почувствовал, как нервически дергается левое веко.
– Доктор Уотсон.
– Безусловно, – миссис Джонсон уселась в кресло. – Как я уже говорила, у меня страшная бессонница. А теперь, когда из-за ист-эндского душегуба страшно пройти по городу… – Дама прослезилась, достала из рукава носовой платок величиною с наволочку, трубно высморкалась.
– Думаю, вам нечего бояться, – успокоил я. – Потрошитель охотится только за юными девушками.
Это было опрометчиво…
– То есть вы хотите сказать, что я слишком стара для убийцы, доктор Уоллес? – проскрипела миссис Джонсон.
Нервный тик перекинулся на правый глаз, а Захария подмигнул из-за конторки, намекая на то, что пора вывести сварливую пациентку. Но я решил уладить дело миром: моя покойная жена не одобрила бы грубости.
– Что вы, миссис Джонсон. Разумеется, вам следует беречься. Могу я прослушать ваше сердце?
Пожилая леди взглянула на меня, будто я покушался на самое святое: