– Поехали! – выкрикнул Шерлок Холмс. – И пошлите за инспектором Хопкинсом!
Поняв, что друга не остановить, я быстро переоделся, вышел и вслед за ним уселся в кеб. Мы приехали в Ист-Энд, Холмс приказал констеблю:
– Вы направо, мы налево. И будьте осторожнее, преступник вооружен.
Он схватил полицейский фонарь, соскочил и заметался по улице, как гончая, потерявшая след. Плутал по переулкам, заглядывал в темные углы, проверял тупики…
И наконец нашел. Она лежала в подворотне дома на Корт-стрит. Глаза закрыты, на губах – слабая улыбка, руки раскинуты в стороны, грудь прикрыта шалью, словно девушка просто прилегла поспать. Луч фонаря осветил темное пятно, расплывшееся на тонкой ткани. Белокурые волосы несчастной были коротко острижены.
– Он успел! – с досадой воскликнул Шерлок Холмс.
– Ее зовут Мэри Сноуфилд, – сказал я, склоняясь над девушкой и осторожно касаясь шеи, там, где полагается биться пульсу. – Она была моей пациенткой.
– Знаю, черт возьми, – мой друг присел на корточки, принюхался. – Ее усыпили хлороформом, – он заглянул под шаль, – и вырезали сердце…
В подворотне загремели торопливые шаги. К нам подбежал Стэнли Хопкинс с тремя полицейскими. Холмс вскочил:
– Оставьте у тела одного констебля, и поехали!
– Но что…
– Некогда объяснять!
Колеса грохотали по мостовой. Кеб несся по спящему Лондону. Холмс указывал дорогу.
– Стой тут! – приказал он на Гудж-стрит.
Экипаж замер перед домом, в котором сдавались меблированные комнаты. Шерлок Холмс выхватил револьвер:
– Осторожно, джентльмены, преступник очень опасен!
Мы громко постучали и ворвались в дом, перепугав заспанного слугу.
– Где комната Захарии Стоуна? – рявкнул Холмс.
Слуга дрожащим пальцем ткнул в одну из дверей.
– Откройте, полиция! – Стэнли Хопкинс ударил кулаком по филенке.