Попятившись, он убрал руку за спину, словно не желал видеть настолько грешную конечность, а затем отвесил племяннице жесткий, почти геометрический поклон.
– Мне нужно спешить, мисс Тревельян. Возникли кое-какие дела.
Но когда он повернулся к двери, Агнесс позвала его тихо:
– Дядюшка, постойте.
– Дитя мое?
Будучи доброй христианкой, Агнесс не в силах была наблюдать, как враг уползает с поля битвы на раздробленных ногах, хрипя и стеная.
Не лучше ли сразу его добить?
– Это были четыре стиха из книги Иезекииля. Начинайте счет, сэр: леди Мелфорд, леди Мелфорд, леди…
5
На крыльце Джеймс Линден прислонился к стене, ощущая даже через плотную ткань сюртука шершавые камни и застывший в них вековой холод. Жаль, что он не монах-католик, а то взял бы многохвостую плеть и отхлестал себя, чтобы утопить в боли грешное желание. Но столь чувственные излишества не подобают англиканцам. Значит, нужно стиснуть зубы и терпеть.
Еще полбеды, если бы он хотел обладать ею, ведь похоть присуща всем мужчинам, к какому бы народу они ни относились. Так он ведь хотел играть с ней, играть вновь и вновь, задавая ей невыполнимые задания, чтобы она отвечала ему тем же. А это желание чужое, с той, с темной стороны. В этом Джеймс не сомневался. Иначе почему ему так хорошо?
Пошатываясь, он направился к кухне и буквально ввалился в дверь, напугав своим внезапным появлением миссис Крэгмор, которая уютно устроилась в кресле и ощипывала курицу.
– Мадам, это вы надоумили мисс Агнесс дерзить мне? – прорычал он, вцепившись в дверной косяк.
– Никак в толк не возьму, о чем вы, сэр.
– Вы подрывали в ее глазах мой авторитет опекуна и пастыря? Отвечайте же!
– Мистер Линден!
– Миссис Крэгмор!
– Джейми!!!
– Няня?
– А ну-ка положи все на место! – завопила старуха, потрясая курицей, как пращой.