Что хуже смерти?

22
18
20
22
24
26
28
30

Если бы дорожка была прямая, двое мужчин, без сомнения, имели бы преимущество… Неизвестно почему, но Сергею очень хотелось, чтобы маленький беглец убежал от погони. Его так и подмывало броситься на помощь.

Но чуда не произошло. С помощью других пациентов и ещё двоих сотрудников госпиталя, мальчика схватили, и потащили к входу в здание. Юный беглец так отчаянно упирался и отбивался, что четверо мужчин едва справлялись. И опять, не подоспей помощь выздоравливающих пациентов, кто знает, не обрёл бы мальчуган вновь свободу? По собственному опыту Сергей знал, как порой нелегко справиться с раскапризничавшимся ребёнком, но четверо здоровых мужиков… Это уже перебор! Наконец санитарам удалось затащить мальчика в здание. Ещё какое-то время Московских смотрел в трубку, потом спрятал её в карман и задумался.

Почему-то припомнилось упоминание Сэма об уродце, виденным им на буровой. Явно эпизод этот вспомнился не случайно и как-то связан с тем, что он видел только что? Стоп! А почему сначала подумал, что видит карлика? В этом что-то было…

Его размышления прервал стук в дверь. Московских насторожился. Но тут же успокоился. Стучали условным шрифтом — три коротких и один длинный, а значит это кто-то свой, а вернее тот, кого ждал. Он открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся Сэм:

— Хелло! Высоко забрался!

— Проходи, — прежде, чем закрыть дверь, Сергей выглянул на лестницу.

— О, не беспокойся, «хвоста» нет. В каких условиях нам приходиться работать! — осматриваясь, произнёс Сэм. Затем повернувшись к Московских, добавил: — Вот уж не думал, что придется работать с агентом КГБ.

— Взаимно. Новости есть?

— О, да, целый ворох, — Холтон вынул из кармана и передал Сергею небольшой листок бумаги. — В дополнение хочу сказать, ещё один, как это?… Приказал долго жить.

— Этого следовало ожидать, — рассеянно ответил Московских, всматриваясь в сложную химическую формулу. — Когда вы только успели?.. — он переписал формулу в записную книжку.

— Фирма веников не вяжет, — обнажая в широкой улыбке ряд белоснежных зубов, блеснул Сэм знанием русского языка. Затем, садясь на единственный стул, возле обшарпанного круглого столика, уже по-английски продолжал: — Да, но другой, как это ни странно, чувствует себя вполне сносно, даже, на мой взгляд, пошёл на поправку. Именно у него мы и взяли кровь, и сделать это, надо сказать, оказалось не просто.

— Кажется, ты был прав, — всё ещё изучая формулу, сказал Сергей, — без наркотиков здесь не обошлось.

— Да, мне кое-что объяснили.

— Но это необычные наркотики, думаю, препарат ещё неизвестен науке. — Московских вновь взглянул на формулу. — Но сделан явно на основе известного вещества…

— ЛСД? Думаешь, им дают психотропные средства?

— Вроде того.

— Серж, — задумчиво произнёс Сэм. — Не знаю, пригодится ли нам… Помнишь, я говорил о чём-то необычном, виденном мной на второй вышке? Так вот, я снова его видел!

— Интересно. Рассказывай.

— Не знаю, можно ли его назвать человеком, скорее пародия на человека. Лицо его — это маска сатира. Но одно дело видеть их на сцене, совсем другое в жизни.

Московских слушал не перебивая.