Даже туфелька прекратила раскачиваться.
По лицу профессора градом катился пот. Том взмок бы меньше, перетаскай он десятка три мешков с ячменем. Движения Ван Хелзинга замедлились, руки двигались сверху вниз, приобретя гибкость необычайную. Дженни открыла глаза, и у Тома по спине пробежал холодок. Он не знал, где могут находиться дали, куда сейчас смотрела сиротка Дженни. Лицо девочки вовсе утратило какое бы то ни было выражение, голова по-птичьи склонилась к плечу.
Профессор сделал знак, напоминая присутствующим о молчании.
– Где ты? – спросил он у девочки.
Ответа не последовало.
– Где ты? – властно повторил Ван Хелзинг.
Тишина.
– Кто ты?
Дженни облизала губы языком. Все ждали, что сейчас малютка заговорит, но этого не произошло.
– Кто ты?! Где ты находишься?!
Вопросы профессора излучали такую силу, что Тому стало страшно. Он молился, чтобы Дженни ответила и не гневила этого страшного человека, стреляющего «крестовыми» пулями из двух револьверов. Но Дженни, судя по ее поведению, нисколечко не боялась гипнотизера, вернее, не замечала его присутствия.
– Пальцы, – еле слышно заметил Холмс. – Обратите внимание на ее пальцы.
Профессор напрягся, втянув затылок в плечи. Том сперва решил, что Ван Хелзинг хочет обругать мистера Холмса за вмешательство, но профессор взглянул на руки Дженни – и, похоже, догадался, на что намекает незваный советчик. Том и сам заметил, что пальцы девочки непрерывно шевелятся. Дженни словно искала что-то, искала и не могла найти – а может, играла на невидимом фортепиано.
Сделав шаг вперед, Ван Хелзинг легким движением оттянул Дженни верхнюю губу, затем нижнюю. Судя по реакции профессора, осмотр удовлетворил его.
– Что вы делаете? – не удержалась вдова Пристли.
К счастью, зловещий шепот экономки не нарушил транс Дженни.
– Извините, – профессор выглядел смущенным. – Я привык иметь дело со специфическими клиентами. Во время гипноза мне приходилось регулярно осматривать их зубы.
– Зачем?!
– Пока зубы не начнут заостряться, можно не опасаться губительных перемен.
Вдова сильно обеспокоилась: