Прощай, Америка!

22
18
20
22
24
26
28
30

– О! – вспомнил Лукаш. – Они у меня спросили, какие из вещей – генеральские. Я ответил…

– И они в благодарность сохранили вам жизнь, – подвел итог американец и встал с кресла. – В общем, если что-то еще вспомните – позвоните…

Специальный агент протянул Лукашу визитку, тот, не глядя, сунул ее в карман рубахи.

– Как рана? – спросил агент.

– Спасибо, почти не болит, – Лукаш встал с кровати, на углу которой сидел, и протянул руку. – До свидания.

– До свидания, – сказал агент, пожимая руку. – По поводу оружия…

– Я обязательно обращусь в полицию. И к вам обращусь, если понадобится. И да, сегодня, кстати, вечеринка в честь моего чудесного спасения, милости прошу. Ресторация «Мазафака».

Улыбка исчезла с лица фэбээровца.

Не прощаясь, он вышел из комнаты.

– Сволочь ты, Михаил, – с укоризной сказал Лукаш своему отражению в экране телевизора. – Мог бы просто в рожу плюнуть, а не приглашать в «Мазафаку».

У владельца ресторации было странное, чтобы не сказать сильнее, чувство юмора. Обслуга из афроамериканцев в атласных косоворотках, сарафанах и кокошниках – еще туда-сюда. Поначалу даже забавно. Балалаечники и ложкари с иссиня-черными физиономиями уроженцев Экваториальной Африки, неплохо исполняющие русские национальные напевы в сопровождении двух гармошек и баяна – тоже, в общем, вызывают скорее положительные эмоции у посетителей, но вот табличка у входа в заведение…

Такая добротная бронзовая или медная табличка, на заклепках, начищенная, словно колокол на боевом корабле… Смотришь на нее и понимаешь, что табличка эта – на годы. На десятилетия. На века. Что рухнут города, сотрутся горы, а табличка эта все так же будет сиять под солнцем, сообщая вселенной, что собакам и пиндосам вход воспрещен.

Собакам и пиндосам, мазафака!

И как должен был отреагировать фэбээровец на приглашение в это заведение?

– Лучше бы ты его козлом назвал, – сказал печально Лукаш своему отражению. – Тебе нужно меньше общаться с Петровичем, ты у него плохому учишься. Характер портится совершенно. Однозначно.

Лукаш спохватился, глянул на часы и почти бегом бросился в гостиничный гараж. Времени до начала пресс-конференции оставалось в обрез.

Хотя, как оказалось, ничего внятного представитель Белого дома сообщить не смог. Ни по поводу вчерашнего китайского погрома, ни по поводу инцидента на авиабазе Ленгли.

Да, люди попытались прорваться на территорию, охрана применила оружие на поражение, имеются убитые и раненые…

– Семнадцать убитых, – сказал кто-то из журналистов из задних рядов, Лукаш не оглядывался, но по голосу похоже, что кто-то из немцев. – Семнадцать убитых и двадцать пять раненых. Прокомментируете?

– Откуда у вас эта информация? – осведомился чиновник, и журналисты недовольно загудели – спрашивать об источниках считалось неприличным. – Я хотел сказать, что информация у вас несколько однобокая. В Сети есть эти данные… есть и другие, со значительно меньшим количеством убитых, но почему вы не упоминаете погибших среди военнослужащих? Четыре человека убиты, двенадцать – ранены. Трое убитых и пятеро раненых – из огнестрельного оружия. Как показывают съемки камер наблюдения – первыми стрелять начали именно нападавшие… И, полагаю, вы это прекрасно знаете, господа журналисты… Вообще, похоже что вы сознательно нагнетаете… провоцируете… Создается впечатление, что вы заинтересованы в нагнетании… раскручивании…