Царь Живых

Глава 2

Маленький северный городок.

Грязноватый. Но что-то светлое есть. И мёртвых не так много…

Голод.

Простое человеческое чувство. Проще — только желание облегчиться. Но это — у сытых.

Ящики.

Грязные. Деревянные. Длинный ряд. У ящиков — люди. На ящиках — товар. Детище рыночной экономики. Плод (или выкидыш?) сна разума г.г. Гайдара и Чубайса.

Джип американской полиции стоит на земле. Ящика нет.

Марья.

Андрюшка рядом. Губа закушена. Слёзы на глазах. Он не похож на Царя Живых.

Упитанный мужчина с брезгливой усмешечкой. И с отпрыском. Ревизует ящики. Он так и прошёл бы мимо — с усмешечкой. Но отпрыск тянет рукав.

И (ликуйте, младореформаторы! работает ваша модель!) — Акт.

(Предупреждаю, кадет! Ещё намёк на эту тему — и ваш ближайший акт состоится с туалетом второй роты. После отбоя. С зубной щёткой в руках. Заодно даю вводную: дежурившие вчера по кухне наказаны. Вторая рота освобождена от строевой подготовки. У всех что-то с желудками. И с кишечниками.)

Акт купли-продажи.

Чуть рваная купюра — туда.

Джип — обратно.

(Отставить предупреждение! Отставить туалет! В чём-то вы правы, кадет… туда-обратно… И у Чубайсов с Гайдарами как у людей… Кто бы подумал…)

Дешёвое кафе. Голод отступает на заранее подготовленные позиции.

От каждого человечишки, пусть самого гнусного и омерзительного, пусть вызывающего оторопь своим существованием и недостойного существовать, — может остаться что-то хорошее.

Маленькое.