Пардон. Вернёмся к теме. Ну его, этого м-ра Полански с его номеном и его овсянкой… Надоел.
Но одно добавить таки надо. В эти два дня Ванин дар на слова Полански не реагировал! Никак! Овсянка, сэ-э-э-э-эр…
Ваня трудоголиком не был. Хотя дисциплину трудовую Уважал, да и работоспособность имел феноменальную, кого попало вице-директором не назначат. Но сегодня что-то сломалось. Вернее, сломалось вчера, но сегодня факт поломки игнорировать стало невозможно… Да и скрывать — тоже… Дурацкие протоколы о совместных не пойми с кем намерениях какого-то там производства казались филькиной грамотой. Знакомые английские буквы складывались в знакомые слова — но смысл ускользал. И иные мысли возвращались и возвращались в голову…
…Он потратил час на изучение папки, а затем письменно изложил своё мнение. Суть мнения свелась к одной фразе:
«Прошу уволить меня по собственному желанию…»
Труба звала.
И он её слышал…
Оставив машину, он пошёл пешком. Он шёл сквозь зеленеющий июньский полдень и не жалел ни о чём.
Не жалел о зря потраченных, как теперь стало ясно, семи годах…
О неожиданно ставшем вдруг никому не нужном дипломе.
Об ушедших на ветер немалых деньгах Маркелыча.
И о дурацком оксфордском акценте.
Не жалел.
Он шёл сквозь зеленеющий июньский полдень и не жалел ни о чём.
Шёл и отводил руками тянущиеся к лицу ветви…
Вокруг шелестела листва…
Пуля сверлила воздух.
Пуля была крохотная, неказистая, серенькая, простая донельзя — ни латунной, ни медной оболочки, ни стального сердечника, ни даже залитой внутрь капельки ртути — лишь носик пульки Прохор аккуратно надпилил тонкой пилкой лобзика — примерно на треть её длины[10]… Пуля казалось несерьёзной, игрушечной, похожей на те, коими подвыпившие папы во время семейной прогулки по парку аттракционов пытаются показать своим жёнам и чадам — какими они, папы, были лихими солдатами, — показать, паля из пневмашек по опрокидывающимся медвежаткам-зайчикам… Пуля на практике опровергала расхожую идиому про девять граммов свинца — даже до знакомства с лобзиком Прохора она весила всего два с половиной грамма — а после этого знакомства стала ещё легче… Пулю послал в полёт не сверкающий барско-заграничным видом патрон «22 магнум», способный и маленькой пулькой натворить больших дел, и не «22 лонг райфл», способный натворить не меньше, — серая пулька покинула гильзу такого же серого цвета, дешёвую и затрапезную гильзу, тировую, школьно-тировую, тренировочно-тировую, старую, ещё досаафовскую, даже не для смешных досаафовских рекордов созданную гильзу и отнюдь даже не полностью заполненную порохом — внутри, на донце, лежала лишь крохотная его щепотка…
Пуля казалась не умеющей убивать.
Но пославший её в полёт человек этому хорошо научился.
ebooksa