— Выходит.
— Ясно. Будем разбираться. Хотите поприсутствовать?
— Если разборки намечаются без стрельбы, хочу.
— Стрельбы не будет, гарантирую. Но я знаю, что женщинам на такое смотреть неприятно. Хотя, наследственность у вас вполне подходящая, может, для вас оно и нормально. А вот мальца, который за вами всюду таскается, с собой не берите. Ему там быть уж точно незачем. Пусть в машине посидит.
Когда Мешок подъехал к бывшему борделю, а ныне респектабельной гостинице, Марио с двумя телохранителями, теми же, что были вчера в ресторане, уже ждал у входа. Юра, невзирая ни на что, рвался пойти со мной, но Бубновый предложил дать ему по сопатке, и обиженный паренёк, нахохлившись, остался с Мешком караулить ‘БМВ’.
Как и говорил Нежный, за стойкой регистрации сидела благообразная старушка, при виде Марио расплывшаяся в улыбке. Она что-то хотела ему сказать, но он не был расположен слушать. Спросил только ‘Илона у себя?’ и, дождавшись подтверждения, повёл нас куда-то вглубь здания. В углу фойе я успела увидеть средних размеров стол, накрытый белой скатертью. Впрочем, это ещё ничего не доказывало. Мало ли где есть скатерти…
В коридоре нас встретил седой мужчина лет под шестьдесят, очень крепкого сложения для своего возраста, видимо, местный вышибала. Марио прошипел ему ‘Исчезни!’, и тот послушно исчез. Мы подошли к дверям без таблички и даже номера, Марио постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Марк Леонидович! — обрадовалась женщина, при нашем появлении вскочившая из-за стола.
Красотой она ничуть не уступала своей ровеснице Анжеле, только, в отличие от неё, ещё и не брезговала косметикой, которой очень умело пользовалась.
— Илона, есть к тебе одно дело, — сообщил Марио.
— Так здесь же теперь обычная гостиница, кроме себя, мне и предложить некого, — улыбнулась Илона.
— Для начала ответь мне на один простой вопрос. Этак с месяц назад у тебя тут пропала скатерть. Почему ты мне ни о чём не доложила?
— Так ведь скатерть — это же сущая мелочь, Марк Леонидович, — женщина продолжала улыбаться, но теперь в её глазах плескался страх.
Не требовалось ясновидения, чтобы понять — она уже догадалась, о чём идёт речь, чувствует себя виноватой и ужасно боится неизбежного наказания. Марио тоже всё прекрасно прочитал по её лицу.
— Илона, лучше колись сразу, — попросил он. — Расскажи всё, что знаешь о бабе, которую здесь держали, и никто не пострадает.
— Я не понимаю, о чём вы говорите!
Всё она отлично понимала. Умение скрывать мысли явно не относилось к её сильным сторонам. Я не сомневалась, что ещё пара-тройка вопросов, и она выложит всё, что знает. Но Марио решил пойти другим путём. Почти не замахиваясь, он ударил женщину по лицу, и она упала, обливаясь кровью.
— Заорёшь — убью, — прошипел он.
Илона поверила, кричать не стала, только тихонько плакала, размазывая по лицу кровь и слёзы.
— За что? — произнесла она, всхлипывая.