— Нет, год назад ‘Жулька’ моя сломалась. А у Мэрского я был, кажется, в первых числах апреля. Но не первого, это точно.
Что ж, этого я и боялась. Муж знал о том, что есть такой дедок, у которого машина не на ходу, и при надобности с неё можно спокойно позаимствовать номера. И время, когда ему об этом стало известно — самое подходящее.
— Где стоит ваша машина? — я резко сменила тему.
— Известно где — в гараже. Где же ей ещё стоять?
— Гараж ваш?
— Да.
— А кто туда ещё может войти?
— Никто. Ключи только у меня.
Глазки дедка забегали, и это заметила не только я, но и Бубновый.
— Дед, кончай тянуть кота за яйца, — лениво попросил он. — Всё равно рано или поздно скажешь. А мне неохота бегать за паяльником, память тебе просветлить.
— Ладно, скажу. Обещал не говорить, но на паяльник я не подписывался! Пришли ко мне как-то двое, мужик и баба. Попросили разрешения, чтобы в моём гараже кое-что немножко полежало.
— Когда это было? — попыталась уточнить я.
— Не помню. Честно, не помню! Не надо паяльника!
— Ну, примерно хотя бы. На прошлой неделе?
— Нет, раньше. Весной ещё.
— До того или после, как вы к Мэрскому ходили?
— Наверно, после. Ну, не помню же!
— Ладно, верю. Что именно должно было полежать в гараже?
— Откуда мне знать? Я спросил, так они не ответили.
— Сами-то что думаете?