— Как же я хочу домой! — потянувшись, простонала Танцовщица. — Ужасно по всем моим соскучилась!
— А я — нет, — вдруг буркнула док, уставив невидящий взор куда-то в пол.
— Чего это еще?!
Я тоже поднял голову в недоумении. Она так страдала из-за отлета отца, а теперь — такое. Может, это она просто из вредности? Эта же мысль пришла и Уме:
— Да ладно тебе! Кого ты пытаешься обмануть? — и она подмигнула мне. — Варуна по тебе соскучился не меньше!
— Некогда ему там скучать. Он обо мне, наверное, и не вспоминает!
— Это еще почему?! — вырвалось у меня.
— Потому что у меня там теперь есть брат.
— В каком смысле?! — опешила Ума.
— В новорожденном. А чего бы, вы думали, папа туда так рвался…
Танцовщица восхитилась:
— Вот это да! Слушай, у вас же с ним такая разница в возрасте, что он запросто мог бы быть твоим сыном, а Варуне — внуком!
Савитри нахмурилась еще сильнее и пробурчала что-то о престарелых безумцах, не наигравшихся в куклы. В отличие от зрячих, привыкших хотя бы иногда заглядывать в зеркало, док за мимикой не следила, и из-за этого ее странное, часто меняющееся лицо смотрелось презабавно. Все эмоции читались на нем, как будто их выписывали крупными пиктограммами на чистом листе бумаги. И мне стало ее жалко. В том смысле, что Савитри была так сильно привязана к отцу и даже столько времени не решалась вслух заговорить о своем гипотетическом сопернике — младшем братишке. Нам на курсе психологии как-то объясняли, что похожий кризис случается в семьях, где заводят второго ребенка тогда, когда первому меньше шести. Но ведь не двадцати шести!
— Ладно, перестань ее дразнить, — оставив детали на полу, попросил я Уму, которая раззадорилась и начала поддразнивать закипавшую подругу, а потом поднялся на ноги.
— Вот поэтому я и не хотела вам говорить! — холодно высказала ей Савитри, после чего, поджав губы, умолкла.
Я подошел к доку и положил ей ладони на плечи. Она слегка вздрогнула, но высвобождаться не стала. Я состроил Танцовщице внушительную гримасу и только потом понял, что Савитри все равно заметит. Но док сделала вид, что не заметила, а молодчина-Ума сразу же изящно сменила тему.
Когда они уходили каждая к себе, Савитри чуть задержалась на пороге.
— Спасибо тебе, огонек! — скороговоркой пробормотала она, неуклюже ткнулась губами мне в щеку и почти побежала вслед за подругой.
Огонек! Ну надо же, выдумала…
И вот наконец-то мы отчаливаем на Землю!