Два года мечтал, грезил об этом событии — и вот ничего особенного не чувствую.
Когда отправлялся, думал, что семи дней на общение с родней и старыми друзьями будет мало, хотел изобрести повод, чтобы не ехать потом в Трийпуру в гости к Варуне и Савитри, как мы договорились с коллегами. Но на месте все оказалось иначе.
Домашние устроили мне грандиозную встречу на острове Солнца: еще бы, ведь два года они ничего обо мне не слышали. И если родители понимали причину секретности и не доискивались правды, то дедушкам, бабушкам, дядьям, теткам и кузенам с кузинами объяснить, что расспросы неуместны, было трудно. Хорошо, что вмешался отец и отбил меня у любопытных.
— У тебя все хорошо? — спросила мама, ласково, как в детстве, обведя ладонью мое лицо от виска, через подбородок и до другого виска.
— Да, все…
— Взгляд у тебя стал… настороженный, что ли?
— Ма, не выдумывай.
— Ну, точно все хорошо?
— Да говорю же! — огрызнулся совсем по-пацански: с мамой я почему-то всегда начинал чувствовать себя мальчишкой, а сейчас еще изрядно от нее отвык. Вот-вот, а еще над Савитри потешался!
— Ладно, ладно, я не пристаю. Тебя, между прочим, давно уже хотели увидеть однокурсники. Энгер, Галианна… Просили связаться с ними при первой же возможности.
Я покивал. Интересно, какими они стали? Хм… А я вот на станции о них даже не вспоминал… И что я им скажу? Они ведь тоже начнут вытягивать, что я, где да как…
На исходе второго дня, после встречи с друзьями детства, я уже понял, что отчаянно соскучился по своим с «Трийпуры». Здесь мне не о чем было говорить: общих тем и интересов не осталась, а трепаться о пустом было лень. Тоску по родителям я быстро восполнил, поболтав с ними накануне до рассвета. Но при этом и рабочей круговерти мне тоже не хотелось. Просто стало понятно, что меня тянет к новым друзьям, с которыми связала жизнь, с которыми я мог быть самим собой и не таиться, боясь сказать лишнее про работу.
Однако Энгер и Галианна настояли на встрече, и третий день отдыха я провел в их компании у моря.
Галианна трудилась в Министерстве и страшно хвастала своими привилегиями. Энгер предложил свои услуги Академии: теперь он читал лекции по преобразованию первокурсникам. Мне это казалось классным — уж куда лучше, чем спасать от справедливого возмездия всякую историческую мразь! — а вот бывшая сокурсница посматривала на него свысока. Она и в самом деле стала несколько заносчива и меркантильна.
— Зря ты отказался от такого места, Агни, — говорила она. — Конечно, спасибо, что уступил его мне, но, возможно, и тебе нашли бы занятие у нас.
— Ладно, я уж как-нибудь перебьюсь, — не открывая глаз и подставляя физиономию открытому яростному солнцу, лениво отозвался я.
Век бы так сидеть под шелест ракушечника в легких волнах! И ни о чем не думать, только дремать!
— Но все-таки, Агни, кем ты работаешь и где?
В отсутствии упорства ее не упрекнешь…
— Чиню орбитальные станции и спутники, — и я ведь почти не соврал, во всяком случае, насчет дислокации.