— Да ну ты брось! С высшим техническим?!
Мне захотелось ее подразнить.
— Ну да. Сидим так, бывало, с бытовыми роботами, комбинезоны все в масле, пьем текилу…
— Чего вы с ними пьете?
— Ну, когда текилу, а когда и техспирт, если перебои с поставками кактусов…
Энгер тихо повизгивал в своем шезлонге, но от удивления Галианна его не замечала. Ее глаза становились уже больше и круглее очков:
— Где сидите-то?!
— Ну как… в машинном отделении, понятно. Ноги так свесил, а там, внизу, в цеху, цистерны…
— Какие цистерны?
— Ну как «какие»! Там еще пиктограмма такая нарисована, — я соорудил из пальцев что-то напоминающее трехлопастный винт, и Галианна приступила к незаметному отодвиганию своего шезлонга от моего. — Мы ж потому текилу и пьем, чтобы страшно не было.
— Там еще и страшно?
— Дак еще бы — кактусы на каждом шагу растут! Вот мы их выжимаем на текилу и пьем ее, родную!
Энгер там, кажется, умер. Его шезлонг уже даже не шевелился. А Галианна успела отъехать на приличное расстояние, когда до нее наконец дошло:
— Ах ты… Ах вы!..
И мы с приятелем захохотали в полный голос. Энгер, весь потный от жары и смеха, скатился в песок и стал похож на песочного человека. Галианна швырнула в меня скомканным полотенцем и убежала плавать, Энгер погнался за нею. А я снова заскучал по своим. В смысле — по своим коллегам.
Вечером не выдержал и связался с Шивой:
— Как насчет того, чтобы нам съехаться пораньше?
— Да ты мои мысли читаешь! — вскричал Танцор. — А я только сегодня говорил Уме, что надо бы тебя спросить о планах, вдруг изменились! Когда приедешь?
— Да хоть завтра.
— Отлично! Встречаемся, где условились!