— Но почему вы, ади, сразу же не сказали об этом людям?!
— Мы говорили. Нас не слушали.
— Вас попросту не слышали!
— Это не так. Нас может слушать только тот, кто желает слышать. Желает искренне и бескорыстно. Среди людей таких нет.
— Тогда самое главное: почему же первые изверги были безопасны, а теперь…
— Тут замешано время.
— Они адаптировались?
— Нисколько. Один из них умеет перемещаться по времени. Он достаточно умен, чтобы использовать для этих своих целей людей. И если прежде мы контролировали извергов, не позволяя им овладевать обличьем будущих исторических деспотов, то теперь всё усложняется с каждым часом.
— И теперь…
— И теперь одному из них доступно сознание самых отвратительных тиранов, существование которых на земле он старательно обеспечивал себе в качестве будущего плацдарма.
— Нашими руками, — поник я, закрывая глаза.
— Да. И руками своих сородичей-теней. Капля за каплей, цикл за циклом. Вы выстлали извергам дорогу в их рай. А знаешь, почтенный, что такое их рай?
— Догадываюсь. Мы во временной петле?
— Почти уже в ней. Осталось немного до того, чтобы петля замкнулась и навсегда зациклила события внутри себя.
Я прикрыл лицо ладонью. Мне было страшно.
— Если бы я знал раньше, ади… Куда девалась тень, за которой последовал ты? Я не заметил ее.
— Насчет этого изверга не беспокойся, почтенный! — от суры повеяло теплым ветерком, и я понял, что именно так он улыбается или даже шутит — конечно, если сурам доступна такая человеческая черта, как юмор. — Его обезвредил ты сам.
— Я сам? Нет, я никого не обезвреживал, ади! Вероятно, он проник на станцию и…
— Конечно, проник! — светящийся ветерок свидетельствовал уже о том, что сура заливается смехом. — И тут-то ты его и обезвредил, вайшва!
— Ты что-то путаешь! Когда, по-твоему, я успел бы это сделать, если…