И хотя в представлении Шивы имбецильными физиономиями обладали примерно две трети жителей станции, у меня в воображении сразу нарисовался портрет.
— Тот, с которым Шутте не захотел тогда ехать?
— Да. Клоуна прямо трясло от его вида. Что-то нечисто с этим великорослым недоумком. Они заперли нас с профессором Аури и папой Варуной в пустом кабинете в «Альфе», а Виллара и Шутте куда-то увели. Мы сидели и перебирали варианты развития событий. Мне не раз вспомнилась Ла-Игера и последние часы команданте, Агни… Поэтому я очень зол…
Теперь я напрочь утратил желание говорить о посторонних вещах, как то: разговор с сурой.
— Ты сбежал?
— Нет. Они отпустили меня. Без объяснения причин задержания и освобождения. Изъятые вещи не вернули. Приказали продолжать работу в обычном графике — то есть остановить все действия, связанные с тобой и Умой и заняться накопившимися делами.
Я зло рассмеялся:
— И что же они смогут поделать, если мы откажемся?
Вместо ответа он подвел меня к обзорнику и включил карту. Тут-то я и понял, почему так быстро покинули эти места суры.
Со стороны Луны, окружая «Трийпуру», подбирались военные крейсеры и неисчислимое количество персоналок, пилотами в которых, судя по извлеченным данным, были синтетические организмы. Эти, последние, конвоировали виманы наших Танцоров к станции, прекращая незавершенные циклы в эпохе моего Дениса и Уминой Ленки. Не тронули только одну — дежурную — группу, поскольку та выполняла миссию по расписанию. Однако мы успели заметить, что Исполнители той группы сами бросили цикл и вернулись вместе со всеми.
— Теперь ты знаешь, что это была за секретная катапульта на Луне, — сказал Шива, скрещивая руки на груди и в то же время раздраженно постукивая друг о друга кончиками пальцев рук-манипуляторов. — Нас изначально пасли, как отару овец.
— Я даже не знал, что у Земли такой громадный военный арсенал… Для чего им это? Всего лишь ради нас? — пробормотал я, и Танцор угрюмо кивнул:
— Люди никогда не изменятся в своей основе, ложь и лицемерие — наши псевдонимы. Если судить по известному нам прошлому, то разве возможно представить, что из гнилого рахитика когда-нибудь вырастет доблестный богатырь?
— Тогда зачем мы всё это делаем? Ученые что, наивно считают, будто трудятся во имя светлого настоящего? Или, того хуже, — будущего?
— Во всяком случае, четыре года своей работы здесь я считал именно так, а сомневаться начал одновременно с твоим у нас появлением. Так, видать, совпало.
Я смотрел на карту и наблюдал безрадостную картину. Многогранник «Трийпуры» медленно вращался под прицелом баллист, со всех сторон обложенный военными судами. Где-то в глубине станции, внутри ее «ядра» — скорее всего, автономного, на случай гибели внешних секторов, «Беты» и «Омеги», — сидят сейчас под арестом Аури с Варуной, и судьба их никому не известна. А в дремучем прошлом остался лежать под развалинами Чертова сарая мой чер Денис Стрельцов, и там же мучается от угроз Стяжателя бедная Ленка, с ума сходящая от страха за жизнь своей дочери. И мы, заложники маленького рукотворного шарика посреди равнодушной космической пустыни, уже ничем более не сможем им помочь…
Эти мысли промчались ураганом, и я захлопнул за ними дверь, чтобы не вернулись. В голове вдруг стало ясно-ясно.
— Экстренно сзываем все группы к нам в ангар, пропуск усложнить анализом рисунка сетчатки глаза, при малейшем подозрении проводим через генетическую проверку на лишнюю информацию кода, — мой голос звучал странно, не знакомо мне самому, словно бы со стороны, а тело и разум обволакивало ледяное спокойствие.
Шива не возражал, мы думали с ним в унисон. Он включил общую систему оповещения, и очень быстро к нам стали подтягиваться «наджо» из параллельных групп.
Я отозвал Шиву к себе в техкомнатушку:
ebooksa