— А платье? Похожее?
Кэвин снова помотал головой и отлистал несколько страниц назад, к другой иллюстрации.
— Вот, — сказал он, указав пальцем. — Это!
Эйприл села на пол, вытянув ноги, и глубоко задумалась. Конечно, можно решить, что у маленького мальчика случился выверт сознания, но какой-то он уж больно замысловатый для такого возраста.
— Темная история, — произнесла она вслух. — Кэвин, а твоего папы в книжке нет?
Тот уверенно кивнул.
— Ты до конца досмотрел? Точно?
Он снова кивнул, снова отлистал несколько страниц и заявил:
— Мадам!
Эйприл согнуло пополам от смеха: мачеха Золушки с картинки действительно поразительно походила на миссис Смайт!
— Ты только ей об этом не говори, — попросила она. — И вообще не говори ни с кем, только со мной! Пусть это будет наш секрет, хорошо?
Кэвин серьезно кивнул.
— Вот что… — Эйприл поразмыслила. — Ты же все понимаешь, а? Ага, вижу… И наверняка уже болтал вовсю, только почему-то перестал. Давай сделаем так: мы с тобой потихоньку будем разговаривать, ну вот хоть по вечерам или когда гуляем, а потом ка-ак сделаем всем сюрприз! Напугаем миссис Донован, например… ты подойдешь к ней сзади и скажешь: «Мэгги, дай пирожок!» Вот она удивится! Согласен? Ну и хорошо, а дома пока помалкивай.
«Что же такое с тобой случилось?» — думала она, гладя по стриженой голове доверчиво прильнувшего к ней мальчика. Очередного младшего братишку, будто ей своих мало! Но… стоило посмотреть ему в глаза, не по-детски серьезные и будто бы светящиеся, как желание оставалось только одно: забрать Кэвина куда подальше от всех этих дорогих игрушек, пусть бы возился во дворе с цыплятами, котятами и щенками, получал веником поперек спины и рос нормальным пацаном, а не… инструментом. Инструментом, призванным потешить извращенное самодовольство миссис Смайт, инструментом, который может сломать жизнь тому, другому приемышу…
— Пойдем-ка ужинать, — решительно сказала Эйприл, поднимаясь и протягивая руку. — Ты наверняка уже проголодался, пока мы с мадам чаи гоняли.
— А убирать кому? — неожиданно связно произнес Кэвин, указав на разбросанные игрушки и книжки.
— Поедим, вернемся и приберем, — пожала она плечами, решив ничему не удивляться.
— Я не умею. — Казалось, раз дав течь, какая-то плотина в сознании мальчика не может больше удерживать поток слов.
— Заодно и научишься, ты ведь уже большой. А что, за тобой мама прибирала?
Он снова мотнул головой.