Предположим, есть следы человека ростом чуть выше среднего, а размер ноги у него обыкновенный для такого роста. Предположим, что человек не толстый – а он не толстый, потому что толстые люди … ну, скажем, косолапят слегка. Нетолстые тоже, бывает, косолапят, но по-другому. В общем, не толстый, но достаточно крепкого сложения человек благоволит почти бежать – след от пятки слабее следа от носка. Носок вдавлен глубоко. Значит, человек все-таки толстый? Нет, просто у человека этого на плече груз. Тот самый груз, продрогший, наглотавшийся воды, едва в сознании, в мокрой куртке, в мокром мохеровом свитере, в просторных брюках, якобы скрывающих нескрываемую внушительность жопы. Дышащий ртом, иногда кашляющий, в полусознании, измученный ужасом груз. И человек быстро шагает с грузом на плече по диагонали, вон туда, в редкий противный туман, там меньше огней.
А вдруг не одному Муравьеву такая картина представится?
Есть ведь на свете люди с воображением?
Без следов оно спокойнее.
И Муравьев старательно затер подошвами и затоптал все три следа.
Когда он вернулся, Пиночет и охранник Лёша стояли рядышком у корабельной цепи и рассматривали поверхность реки.
– Я вызвала водолаза, – сообщила Пиночет.
– Собаку? – машинально спросил Муравьев и поняв, что Пиночет сейчас обидится, добавил: – Из какого ведомства?
Она подумала и решила не обижаться. И сказала:
– Из личного. Из моего сегодня нельзя, а из вашего хлопотно.
– Частный водолаз? Бывает же.
– Подруга.
– А кладоискателей среди ваших подруг нет? Или амазонок?
– Одна альпинистка есть, вполне себе амазонка.
– А мне можно идти? – спросил охранник Лёша.
– Куда ты сейчас пойдешь, идиот? – спросила Пиночет равнодушным дымчатым меццо. – Тебя начальство вызовет к себе, допросит, а в сумерки вернешься сюда же в отважной компании, и будет с тобой то же, что и с потерпевшей.
– Это так. Но я все равно собирался уезжать.
– Из города?
– Да.
– Думаешь, тебя не найдут?