– А то ты богов не знаешь. С какими эмоциями зачат ребенок, такой судьбы ему и ожидать. Видимо, родители не ладили.
– И сильно не ладили! – Руся рассматривала на планшете изображение полусумасшедшего бога. Если не знать, что перед тобой убийца во плоти, то вполне можно и залюбоваться таким. Женщины, скорее всего, так и поступали. – Ты там Лои, что ли, выслеживаешь?
– Трави мужика, пока ест, ибо в открытом бою рискуешь продуть.
– Бабуля! – рассмеялась Маруся очередному «мудрому» изречению Береславы. – Ты ужасные вещи говоришь.
– Я правильные вещи говорю. Где это видано, чтобы баба мужика морда в морду одолела. Это, знаешь, какой бабой надо быть!
– Какой? – не удержалась внучка от соблазна поулыбаться. Береслава всегда умела одной простой фразой зарядить энергией на сутки вперед.
– Какой-какой. С яйцами!
– Зато бой честный, без отравы в кексиках и киллера в кустах.
– Радость моя, – воскликнула бабушка. – Когда баба с яйцами, вокруг нее мужики с сиськами! Закон природы. Плюс с плюсом не уживается. Хочешь мужика с сиськами?
– А я-то тут при чем? Мы про Лои говорили. Следишь?
– Слежу, – успокоилась бабуля. – И прелюбопытнейшие вещи узнала.
– Какие?
– Потом, внуча, все потом. – На этих словах связь прервалась.
Руся отложила наушник и вновь внимательно взглянула на изображение мужчины, носящего символ гиены.
– Добрый вечер, – из-за спины произнес материализовавшийся предмет исследований. Ведьма подскочила и обернулась.
Гуниду стоял возле открытой двери балкона и спокойно рассматривал хозяйку квартиры.
– Стой! – Маруся вытянула в предупреждающем жесте руку, не забывая молча костерить себя на чем свет стоит за полное отсутствие какой-либо системы защиты. Ведь обещалась себе сделать первым делом, сразу же, как Ярослав про труп упомянул, да все некогда было. Вот и доигралась.
– Я и не иду, – улыбнулся Дингир.
– Чего надо? – Руся лихорадочно соображала, какой системой незапретных наговоров можно вывести из строя чистокровного бога.
Гуниду скрестил ноги и медленно опустился на пол, предусмотрительно оставляя руки на виду.